Книга Подарок для Мажора, страница 30 – Любовь Белых

— Тебе на самом деле хочется со всем этим возиться?

— Почему со всем? Не совсем, а с оливье только. — хитро усмехнулась я. — Ты вот критиковать собираешься, а сам-то пробовал?

— Что пробовал? — Мажор взглянул на меня с озорным прищуром.

— Оливье готовить.

— Нет.

— Зря. А ты вот попробуй.

— Всенепременно попробую, но не в этот раз.

Непробиваемый тип!

— Если нам продукты всё-таки доставят, имей в виду, оливье будет! — сказала как отрезала.

Что толку с ним спорить? У него дома ни картошки, ни колбасы, ни горошка, ничего нет. Яйца, правда, есть, но их и варить недолго.

Только закончила вносить в таблицу рекламные бюджеты за вчерашний день, как в дверь позвонили.

— Ну вот, а ты переживала. — Мажор хмыкнул и встал с дивана, потянувшись аки хищник из семейства кошачьих.

— А ты у нас через стены видеть начал? — не смогла не поддеть я. — Может, это твой отец пожаловал?

— Ох, Маркова, умеешь ты испортить настроение. — на меня осуждающе зыркнули и поплелись открывать двери.

Я напряглась. Вся обратилась вслух, прислушиваясь к доносившимся до меня звукам из коридора. Щёлкнула дверная ручка, несколько женских голосов поздоровались практически одновременно, один из них поздравил Пашу с наступающим, застучали каблуки…

Что происходит? Это что за бабы заявились?!

— Сань, — Пашка заглянул в гостиную, — Клининг приехал. Пойдём погуляем?

Я сама не заметила, как вздохнула с облегчением.

— А продукты, а доставка? — непонимающая заморгала, таращась на Мажора во все глаза.

Что это за дикость вообще, оставлять незнакомых людей дома, а самому уходить?

— Ну, хочешь, давай прогуляемся до продуктового. — не слишком-то охотно произнёс он. — Доставку примут, не переживай.

* * *

— Я тебе эти огурцы до конца жизни припоминать буду!

Разумеется, мы не успели купить всё. Бочковых огурчиков вовсе не оказалось, а корнишоны, которые мы купили, угрожали испортить весь мой салат.

— Я не поеду за огурцами, Сань. — хохотнул Мажор, поставив пакет с нашими покупками у порога. — Достаточно с меня на сегодня стресса.

— Это поход в магазин для тебя стресс? — язвительно фыркнула я.

— Ещё какой!

Я хотела ему сказать, что сударь, простите, зажрался, но, вспомнив, как он, потерянный и озадаченный, бродил между рядов в супермаркете, всё-таки сжалилась над этим мучеником:

— Да ну тебя. Тащи уже в кухню, что есть, а мы с Викой пока разденемся.

Отпустила его с миром, что называется, а сама прошла с дочерью в гостиную.

Несколько минут мне потребовалось, чтобы справиться с потрясением.

Диван… Наш диван! Диван был сложен! Рядом с ним, на игровом коврике был разбросан конструктор. Посреди комнаты стоял столик для кормления и ходунки. У ёлки возвышались разноцветные коробки, перетянутые перламутровыми лентами. На моём отвоёванном столике, по соседству с моим ноутбуком, отыскались самые разные игрушки. И…

— А где наши вещи? — переглянулась с дочерью и пошла обходить каждый угол.

Долго мы с ней так ходили, пока Мажарский не вышел из кухни и не сказал:

— Чёрт…

— Паша, а где всё?

Я обернулась и всмотрелась в, казалось, недовольное лицо.

— В комнате. Прости, забыл предупредить. Давай я пока раздену Вику, а ты иди переодевайся.

— В какой комнате? — ошарашенно выдохнула я, едва устояв на месте.

Никак Паша совсем уже рехнулся и переселил меня в свою спальню?!

— Пока что не в моей, Маркова. — весело хохотнул он. — В соседней всего лишь.

Я хоть и вздохнула с облегчением, но всё равно мне не очень понравилось происходящее. Получается, какие-то чужие, абсолютно посторонние люди трогали наши с Викой вещи. Как минимум собирали их и переносили. Да и вообще мне нравилось жить в гостиной. Ноутбук под боком, дочь под боком, кухня рядом. Чем плохо было?

— Ладно. — отыскав в себе остатки терпения, я передала дочь её отцу и несмело двинулась туда, куда меня, грубо говоря, послали.

Толкнула дверь рядом со спальней Мажора и осмотрелась. Без включённого света спальня ничем особенным не выделялась. Большая кровать, манеж рядом с ней, красивая, развешенная, на окне гирлянда, кусок, кажется, стола…

И чего я боялась?

Вошла и быстро отыскала выключатель справа от двери. Свет вспыхнул, а я тут же уткнулась взглядом в дальний угол стола. Моя косметика, расставленная там, заставила ещё больше напрячься.

Уж не знаю, чего Паша хотел добиться, но моё настроение стремительно приближалось к критической, низкой отметке.

Мало того что нас выселили из гостиной, где мне, откровенно говоря, было очень удобно… Мало того что посторонние люди трогали наши с Викой вещи, они их ещё и разобрали…

— Не нравится? — раздался позади голос Мажарского.

А мне не нравилось. Вот нисколечко не нравилось!

— Тебе не кажется, что это перебор? — обернулась и, встретившись взглядом с его прищуренными глазами, шумно сглотнула.

— Почему?

Возможно, если бы у него на руках не было моей дочери… нашей дочери, я бы смогла устроить сцену обиженной и оскорблённой, но Вика мне счастливо улыбалась… Или не мне, а гирлянде за моей спиной?

— Ты выгнал нас из гостиной. — растеряв всю решительность, проворчала я. — Наши вещи трогали чужие люди. Они в них копались, разглядывали, пересматривали, расставляли… Мне не нравится такое. Совсем не нравится.

— Хорошо, я тебя понял. Это всё? — переменившись в лице, отозвался Мажарский.

«Обиделся, что ли?» — тревожно забилось в моей голове.

— Нет. — я покачала головой и, стараясь игнорировать напряжённое, мужское лицо, призналась ещё кое в чём. — Под ёлкой подарки. Это не честно.

— Кхм… И что же в этом нечестного?

Я растерялась. Было странно объяснять кому-то, что меня обижают подобные жесты.

— Ты о них подумал, а я нет. — попыталась отделаться коротким ответом. — Если бы ты обсудил это со мной… Я бы не попала в такое унизительное положение.

— Если тебя это успокоит, то часть содержимого тех коробок, то, что мы вместе вчера купили. Если не успокоит, привыкай. — он ухмыльнулся, казалось, расслабленно и беззаботно. — К тому же, подарков для тебя там нет. Твой подарок в тумбочке. Ну и в шкафу.

— В каком это смысле… привыкай? — вовсе растерялась я.

— В прямом. Такой вот мой язык любви — материальный.