Онлайн книга «Империя. На последнем краю»
|
– Рассказывай, «Ангел». – Пневмония, горячка, бред, перелом предплечья, гипоксия и большая потеря крови… – Анамнез с диагнозом опусти. Вместе же принимали. Каков исход? – Руку пришлось ампутировать. Но жить будет. Температура спала. Сейчас спит под морфием. – Молодец. Ассистировала? – Да. И кровь дала. – Какую кровь? – Свою. Мы переливание после ампутации делали. Иначе не вытянули бы. – Сколько сдала? – Четыреста пятьдесят. – Быстро в ординаторскую. Ляг. Укутайся и чаю с сахаром выпей. Сейчас докурю, проверю. Юркое создание быстро скрылось за дверью. Вот же одержимая. В ней самой-то – едва ли три с половиной литра. В обморок еще от анемии упадет или простынет. Хотя молодая, степнячка и фронт прошла – выдержит. А ведь мои молодцы. Переливание при пневмонии… Здоровая, насыщенная кислородом кровь… Впрочем, там ампутация еще была и кровопотеря… Что ж, и мне пора в тепло. Но не успел мой окурок упасть в урну и балюстрады беседки, как меня окликнули. Ко мне спешил здешний главный телеграфист и ловелас поручик Сыщев. – Вера Игнатьевна, как хорошо, что я аас сразу нашел. Евгений Сергеевич Боткин звонил, срочно на консилиум к государю вас требуют. Он совсем плох. Сейчас машина будет. Вот когда врачу покурить? – Сейчас Владимиру Павловичу распоряжусь… Но мой заместитель Арсеньев [43] уже вышел из лазарета с чистым халатом и моим саквояжем. – Постойте здесь, господа. Проверю ординаторскую и через минуты три выйду. Как раз машина подъедет. – Слушаюсь, ваше сиятельство. – Слушаюсь, госпожа полковник. «Госпожá полковник»? Монтаньяр! И этот: вещи поднести, дверь открыть… Как же устаешь от этой автоматической деликатности! Впрочем, я давно с этим в смирении. Их уже не переделаешь. Все, пора спешить, а то придется в Кремле спрашивать «дамскую» уборную. Ужас. Да и негоже больному ждать, тем более государю. * * * Телеграфное агентство России и Ромеи (ТАРР). 7 октября 1918 года МОЛНИЯ!!! МОСКВА. Сегодня в кремлевской больнице состоялся расширенный консилиум о здоровье ГОСУДАРЯ. Лейб-медики Боткин, Павлов, Сперанский, профессора Аристовский, Гартох, Гедройц, приват-доценты Груздев, Лондон и Тарасевич выработали новую схему лечения. В настоящее время ГОСУДАРЮ проводится интенсивная терапия и обменное переливание крови. Положение стабилизировалось, жар спадает. Опробованная методика начинает применяться и для спасения прочих заболевших. Все верные подданные молятся за скорейшее выздоровление ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА. Десятки добровольцев из числа солдат и офицеров Лейб-гвардии уже изъявили желание сдать свою кровь для переливания. * * * Империя Единства. Россия. Москва. Кремль. Клиника. 8 октября 1918 года – Ваше величество, мы делаем, что только возможно. Идет постоянное прямое переливание крови от доноров, и только это позволяет поддерживать в крови государя хотя бы минимально возможный уровень кислорода. Но его величество очень и очень ослаблен. К тому же метод нов, и мы все время сталкиваемся с трудностями. Нам не хватает доноров… Маша вспыхнула: – Не хватает доноров? В Кремле находится пара тысяч человек, включая молодых и здоровых военных! В конце концов есть больницы, есть люди на площади! Сотни людей хотят поделиться своей кровью с государем!!! Доктор Сперанский [44] печально кивнул: – Я понимаю вас, ваше величество. Но не всякая группа крови подходит государю для переливания, не всякий человек здоров, не всякого мы подпустим к императору, ведь он и так очень слаб, и разве мы можем подвергать его смертельному риску? Я лучше сам лягу на переливание, чем подпущу непроверенного человека. – Вот вы тогда и ложитесь!!! Маша в ярости развернулась и стремительным шагом направилась к выходу… * * * Империя Единства. Россия. Москва. Кремль. 8 октября 1918 года Что-то мягкое касается мокрого лба. Кто-то промакивает лоб, протирает соленые губы и мокрый подбородок. Как саднит горло. Как горит в груди. Воздух хрипло прорывается в легкие. Хрипло вырывается обратно. Хр-р… Хр-р… Голоса. Да, голоса. Спросить. Где… Нет, губы не желают шевелиться. Все силы надо. Дрогнула штора век. Круги и огненные сполохи. Невыносимо красиво. Чудовищно. Но словно песка насыпали. Где мои глаза… Господи Боже… – Государыня!!! У государя дрожат веки!!! Вот что за идиот. Что ж ты так орешь… Надо запомнить на будущее. И… Что и?.. Что?! Все. Забыл. Мышь ушла. Улизнула. Вильнула хвостиком и улетела. Подманивай теперь опять… Сыр… Какая-то возня и суета. Как хочется спать. Только одним глазком гляну и все. Какой прекрасный сон. В хрустальном сиянии стоит Маша. И плачет от счастья. Почему ты плачешь, радость моя? И круги какие черные под глазами… Кто тебя обидел, малыш? Я с ним разберусь. Или с ними. Со всеми. С любыми. Кто только посмел тебя огорчить. Ты меня знаешь. Найду. Клянусь тебе. Они ответят за все. А потом сразу к тебе на Остров. Я так соскучился по теплу твоих волшебных губ, любимая. Только вот посплю немного… Часть третья. Явление архангела
Глава XI. Шторм империй
* * * Империя Единства. Россия. Москва. Кремль. Кабинет ее величества. 8 октября 1918 года Маша потерла мучительно болевшие виски. Господи Боже, дай сил. Бумаги, бумаги, бумаги. Неужели нет спасения от них? Но, с другой стороны, от Миши ее мягко выпроводили, сообщив, что она мешает докторам его спасать. Так что бумаги, помимо острой необходимости решений, еще и ее способ хоть немного отвлечься от личных переживаний. Доклады. О ходе операции по умиротворению крестьянских бунтов в Тверской и Рязанской губерниях. О ситуации с «американкой» в Москве и во всей Империи. О международных делах. О подготовке к выборам и социологии. О брожении среди элит. О восторгах по поводу спасениях «шуховцев» с проклятой башни. О молебнах и стояниях за здравие императора. О… |