Книга Академия для императрицы: престолонаследие или любовь?, страница 26 – Элли Рид

— Нет, пощему зе? Вот! — протянул одну оставшуюся в коробке булочку, да и ту без верхнего слоя. Видимо, там был шоколад или сахарная пудра. Я уже заметила его нездоровую любовь ко всему сладкому.

— Ты растолстеешь и твоя жопа больше не поместиться в мой шкаф.

— Ничего не растолстею, — наконец прожевав, он начал говорить нрмально, — Я вообще всегда буду привлекательным и в самом своем расцвете сил.

— Привлекательный мой, ну хоть попробую подарок то.

Он нехотя прошелся по все тому же фиолетовому ковру, что щекотал его пятки и запрыгнул на пуф. Попрыгал на нем, полежал, посидел, постоял, упал с него, снова залез и кажется, остался довольным.

— Ну слава богам, я уже переживать начала.

— Но портал остается в шкафу.

— Договорились, если ты поубираешь там все крошки за собой и сложишь вещи как они лежали.

— Ну, нет. Крошки уберу, а вещи не моя забота.

— Кутти!

— Могу обратно переехать.

— И кто тут еще шантажист!

1. Выяснить причастен ли к смерти Алана Прэйсмана — Теобальд Гесс.

2. Найти материалы по хранителям и их привязанности к роду в библиотеке (или расспросить Дариана).

3. По пунктам продумать план захвата власти.

4. Найти кровать для Кутти.

5. Рассказать Оливии кто я такая на самом деле.

6. Узнать как вернуть брата.

7. Поговорить с Тео.

Ну, вот. Один пункт сделала. Осталось еще 6. И тут я задумалась, какое из моеих дел окажется проще: поговорить с Оли или пойти в библиотеку и заняться поиском информации? Канечно же, второе. Даже учитывая то, сколько именно мне придется перебрать бумаг, чтобы дойти до истины.

Разговор с подругой откладывается.

Перерыв в библиотеке все, что можно было найти о хранителях родовой магии — я была приятно удивлена нескольким находкам. Впервые это место хранения информации в академии мне действительно помогло.

Итак, хранители действительно есть не у каждой семьи. А в наше время так вообще только у знати. Когда любой из членов семьи отказывается от своего имени и принадлежности — он лишается защиты хранителя. Тот перестает ментально и физически ощущать «бывшего» опекаемого.

Вернуться под крыло хранителя возможно только в том случае, если человек решит принять обратно всю родовую магию и главное свое имя. Родовой магией я не переставала пользваться никогда, но защитные амулеты, что создали для меня в столице под покровом ночи, даже не спрашивая моего имени и не видя моего лица — действовали как надо. За все это время никто так и не понял, что за сила скрывается во мне.

Дариан как-то упомянул, что, если они с Гессом были бы верны императрице и не заметили бы мою принадлежность по магии, то им был бы трындец. Мягко выражаясь. Но сейчас не об этом.

Для того, чтобы Кутти начал чувствовать меня и спасать меня из всякой задницы, когда я в очередной раз в нее влипну, мне необходимо было раскрыть всем себя. И даже, если я просто сниму амулеты и не назову своего имени, от меня же за версту будет нести императорской силой. А это прямой путь… Ну, все прекрасно понимают куда.

Но если вы думаете, что это все, что я нарыла, то нет. Я нашла способ обойти эту систему и привязать себя к своему пушистому другу. Тут была загвоздка, но я надеялась, что Дариан не откажет мне в помощи. А если начнет отпираться, то тезис «меня же убьют или я влезу в неприятности, а он сможет помочь в любую секунду» должен сработать на моего охранника и он сдасться моему обаянию (а вернее, шантажу). Довольная своими находками, я чуть ли не в припрыжку поскакала в комнату.

Только вот как-то настроение быстро улетучилось, когда на пороге топтался тот, кого я ожидала увидеть меньше всего.

Тэйдн Прэйсман.

Сглотнув вязкую слюну, что накопилась то ли от страха, то ли от напряжения, я пригласила брата бывшего парня к себе. И я была уверена, что ничего со мной не сделает этот двухметровый шкаф. Только потому, что я на самом деле ничего не знала и он бы мне поверил.

— Тэд…

— Габи, стой. Сразу скажу, я не выяснять отношения пришел, — плечи мужчины были опущены, глаза уставшими, цвет лица подобен серому, а волосы, что всегда были идеально уложеными для работы в суде, теперь взлохмачены.

— Я просто хотела сказать, что соболезную вашей семье, — то как он посмотрел на меня в эту секунду, пустило по моему телу кучу горящих импульсов. Я нервничала. И возможно, это выдавало меня с потрохами, но плевать. Я не имею никакого отношения к тому, что этот подонок мертв (вру, конечно имею)

— Спасибо. Хоть ты и не обязана после всего… Что он сделал. Я поэтому и пришел. Явно он не извинился после своего возвращения…

— Это мягко сказано.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего…

— Габриэлла, скажи. Он снова обидел тебя? Что он на этот раз сказал?

— Тэд, — я села на кровать, где уже устроился парень и положила свою руку ему на плечо, — Все, что произошло уже не изменишь. Я не хочу говорить о том, что причиняет мне боль. Я правда не причастна к его смерти, я болела в период, когда это произошло и даже толком не поняла в чем дело.

— Его одногруппники сказали, что как только он вернулся, снова пугал тебя.

— Даже, если так, то сейчас это не имеет значения.

— Прости за моего идиота брата. Он старался измениться и мы отпустили его сюда в надежде, что он вылечился, но ошиблись. Он точно не сделал ничего ужасного? — будто его осенила догадка и он вглядывался мне в глаза.

— Тэд…

— Боги, он ранил тебя? Поэтому ты болела? — и как у одних родителей могли родиться два таких разных человека? Один ненавидел меня всей душой (если она у него вообще была), а второй готов был расплачиваться за чужие ошибки.

— Все в порядке. Я жива и здорова, видишь? Это я должна просить прощения, а не ты. Я причинила вам много боли в прошлом.

— Иначе его было не остановить и мы все это понимаем.

— Это невероятно. Ты невероятный, Тэд.

— И ты.

И то, что случилось дальше, тоже стало невероятным. Губы Тэда плавно, и будто спрашивая разрешения, накрыли мои. А я же, либо желая насолить Гессу, которому было плевать на меня и мои чувства, либо просто от безысходности, ответила на поцелуй. Он был нежным, неглубоким, но заставляющим поверить в то, что я женщина, а не кукла.

Потом, когда корить себя было поздно, я поняла, что зря сделала это. Дала надежду прекрасному человеку, но как и сказала, прошлое не изменишь, а значит выкручиваться пришлось бы в любом случае.

— Кхм-кхм, — тактично разнял нас голубошерстный засранец, — Габриэлла, детка, у нас еще столько дел.