Книга Мой тренер, страница 29 – Елена Безрукова

— Зачем? — спросила я, затаив дыхание.

— Победа в соревнованиях такого уровня — билет в карьеру профессионального спорта. Ты зря думаешь, что я дурачок и старпер, который забыл молодость и совсем ничего кругом не замечает. Ты хочешь бросить институт, если победишь?

Я опустила голову и молчала. Что тут скажешь? Да, хотела бросить…Папа посчитает теперь меня неблагодарной предательницей?

— Иди сюда, — позвал он вдруг меня и похлопал по дивану.

Не стала спорить и прошла к дивану. Села рядом и взглянула в ожидании снова на него.

— Что так смотришь? — спросил он. — Я не хочу быть врагом.

В ответ молчала. Не знаю, какие слова подобрать, и что он вообще сейчас от меня хочет и ждет.

— Не хочу быть врагом, — продолжил он. — Но я не готов позволить тебе просто сломать свое будущее. Это слишком важно для меня.

Я понимаю, о чем он говорит. Понимаю, но не принимаю.

— А что важно для меня, папа? Об этом ты хоть раз думал? — спросила я.

— А разве получить образование — это неважно? — удивился искренне он. — Иметь серьёзную и хорошо оплачиваему професссию — это неважно? Ты забыла, что у меня есть бизнес, который я передам тебе и Мирославу? Ты обязана разбираться в этом. Для кого я все это столько лет строил?

— Важно, — кивнула я. — Но кроме диплома и карьеры в твоей фирме в жизни есть кое-что ещё.

— Что?

— Мечта, пап.

Отец вдруг осунулся как-то и замолк. Кажется, я случайно угодила в больное место? Сдаётся мне, не все я знаю об истории родителей… Папа тоже мечтал, и ради мечты слишком многим пожертвовал. Его реакция красноречиво говорила сама за себя.

Мама молча наблюдала за наши разговором, не влезая и не привлекая к себе внимания. Но даже отсюда было слышно, как слишком тихо она шуршит на кухне, создавая видимость занятости. Знаю, чего она боится — столкновения наших с папой характеров лбами. Пусть мы оказались не родными по крови, но отец заложил в мой нрав гораздо больше себя, чем мог бы представить.

— Мечта не всегда приносить удовлетворение, — произнес он с тихой грустью. — Я бы не хотел, чтобы ты поняла это на своём опыте. Пойми, мы с мамой хотим, чтобы ты не проходила всё сама. Учись на чужих ошибках, Соня. Мы просто хотим, чтобы ты была счастлива, куколка моя.

Куколка… Как давно я не слышала от него этой фразы. В детстве папа часто нежил меня, проводил время и называл меня Малышкой и Куколкой. Но потом он стал слишком занят на своей работе, и мы заметно отдалились. Особенно, когда пошёл конфликт моего желания заняться спортом на профессиональном уровне с его нежеланием этого. Иногда папа как чужой, как враг, верно он подметил…

Ласковое прозвище из девства вызвало даже боль в душе и слезы в глазах.

Прости, пап. Может, ты и хочешь как лучше, и прав тысячу раз, но есть вещи, которыми я не поступлюсь. Никогда. Я буду бороться за это до конца. Пока бьётся моё сердце.

Лёд. Танцы.

И Камиль…

И пусть мне будет больно, пусть я буду нескончаемое число раз умирать от этой боли, но это будут мои ошибки! Моя жизнь, а не чья-то ещё…

— Миллионы людей мечтают о такой жизни, какую имеешь ты, дочь, — продолжил отец, понимая, что я не собираюсь это как-то комментировать. — У тебя есть всё, что ты хочешь. Слава Богу, папка зарабатывает на все предостаточно. Прекрасный институт и хорошее образование для девушки. Для карьеры. И ты хочешь так бездарно похерить свою жизнь, да? Ради льда? Детсткий сад.

Грубые слова папы в конце речи меня больно ударили. Вскочила на ноги.

— А это не «похерить» жизнь называется, а иметь право выбора, папа.

Отец встал следом за мной. Атмосфера тут же просто начала трещать от льда, за секунду покрывшего все вокруг. Ещё страшнее в ожидании того, что в тишине этот лёд лопнет…

— Серьёзно? Хочешь выбирать? — изогнул он бровь. — Прямо вот сама?

— Да!

— А ты точно выросла-то, Сонь?

— Я совершеннолетняя.

— Но не самостоятельная.

— ВЫ меня такой сделали. Ты никогда мне не давал выбирать!

— А сейчас ты решила выбрать?

— Да. Спорт.

— Спорт ли? Или своего Камиля?

Руки затряслись. Губы тоже. Да что он сюда его плетёт? Дело же не в этом, а в том, что…

— Значит, так. Дочь, — сложил он руки на груди. Взгляд острый как бритва и холодный как лёд на катке. — Пока ты ещё не самостоятельная, и живешь в моём доме, тебе придётся слышать меня. Я запрещаю ехать тебе на эти соревнования. Танцуешь? Танцуй. Только мы говорили не единожды, чтоб за рамки хобби это не должно выйти. А для просто хобби не нужны победы в соревнованиях. И мысли бросить перспективный институт ты мне оставь.

Опустила голову и криво усмехнулась сама себе. А я все поняла сейчас. Точка зрения отца совершенно ясна. Я буду жить в этом доме, играя по его правилам, так?

Тогда я не буду тут жить.

Развернулась и молча пошла к двери. Хорошо, что не разулась ещё.

Достало.

Просто достало.

Я больше не могу.

— Соня, ты куда? — услышала я в спину, и прибавила темпа.

Хлопнула дверью и понеслась вперёд. Куда? Понятия не имею. Просто бежала. Папа бежал тоже, что-то кричал, но смысл слов до меня не долетал.

Чёрт, папа бегает слишком хорошо даже в сорок восемь, моя спортивная выдержка начинает сдавать. Что будет, когда он меня догонит? Отлупит? В угол поставит?

Начала смеяться как сумасшедшая на всю улицу.

Смешно, да. Отличное бы было наказание… Под стать такой глупой девчонке, как я.

Я поеду на эти соревнования! Даже если для этого я стану бомжом.

Такси. Затормозила машину с шашкой и прыгнула на переднее сидение, попросив как можно скорее ехать отсюда. Папа не успел, остался растерянно стоять на улице.

— Куда едем? — спросил таксист.

— На набережную, — ляпнула первое, что пришло на ум.

Не знаю, почему именно туда, и хватит ли мне денег, чтобы заплатить за поездку. Открыла сумочку и подсчитала мелочь, что валялась по ее дну. Должно хватить.

На набережной он высадил меня и уехал, а я подошла к парапету, глянув в низ, на воду. И что я тут забыла? Ветер дует холодный. Зря я сюда сказала ехать. Надо было назвать адрес Заморёновой. Не выгнала же она меня бы. Вынула смартфон и набрала ее номер. Ещё, и ещё звонила, но трубку не снимали.

Да, всё-таки Насте явно не до меня. Время — полночь, наверное, она спит давно уже, а телефон на беззвучном режиме. Вздрогнула от очередного порыва ветра и присела на лавку у самой дороги в раздумьях.