Книга Невеста страсти, страница 93 – Джо Гудмэн

— О свободе?

— Да.

— Я не понимаю тебя. Разве ты до сих пор не осознал, что, только будучи свободной делать то, что должна делать, я могу быть твоей до конца? Я хочу быть твоей. Я хочу тебя так, что, если бы ты даже перестал хотеть меня, я не смогла бы уйти к другому. Как могу я уйти от тебя после того, как узнала тебя? Но, Клод, мою свободу я не могу обменять ни на что, даже на тебя. Я хочу ее и тебя сразу. Ведь и ты не захотел бы меня, если бы я не могла исполнить обещанное самой себе, не так ли? Нарушенная клятва всегда стояла бы между нами. Для меня быть свободной — значит делать то, что я должна. Я думала, что ты знаешь об этом. Я думала, ты это понимал уже тогда, когда позволил мне уйти с Гамильтона.

Она услышала, как он с шумом вдохнул воздух и засмеялся.

— Ты не догадывался о том, что я тебя раскусила, ведь так? Так вот, я поняла тогда все. Именно тогда я узнала, что ты по-настоящему любишь меня. Любишь достаточно сильно для того, чтобы позволить мне уйти, может быть, даже навсегда.

Алексис нежно провела рукой по его загорелому телу и прижалась губами к груди.

— Но я все равно пришла бы к тебе по собственной воле и молила бы тебя сделать меня твоей пленницей вновь. Я молила бы тебя взять меня так, как ты только что это сделал. Я бы показала тебе шрамы на спине и кровь Траверса на моем клинке как доказательство моей преданности тому, во что я верю, и тому, кому я верю, и тому, что должна иметь. — Алексис закинула ногу на его ногу — плоть к плоти, сила к силе. — Ты меня понимаешь?

— Да, — тихо сказал он. — И я действительно люблю тебя. Помни об этом. Помни об этом, когда ты вернешься с кровью Траверса на клинке и не застанешь меня на месте.

Алексис отшатнулась от Клода, испуганная его последними словами, и посмотрела ему в лицо. Он улыбался, но в глазах его была такая печаль, что Алексис показалось, будто ее взяли за горло и медленно душат.

— Тебя не будет? — почти крикнула она. — А где ты будешь? Не говори так, Клод!

Он прижал ее к себе и поцеловал крепко и страстно. Странно, но поцелуй тоже отдавал болью. Он целовал ее лицо, вбирая губами слезы, которые непрошено выступили у нее на глазах и сейчас незаметно для нее самой стекали по щекам. Она поняла, что плачет, только когда почувствовала соленый привкус его губ.

— Сейчас я с тобой, любовь моя, — шепнул он, целуя ее волосы.

— Ничего больше не говори, Клод. Я не хочу ничего понимать, мне и так страшно и больно.

Он не ответил. Не потому, что она попросила его об этом, но потому, что слишком многое сказал ей словами и взглядом, а ему так не хотелось, чтобы она его поняла. Не сейчас, не тогда, когда у нее все еще была возможность отговорить его от задуманного.

— Больше я не могу оставаться, — сказал он, поднимаясь с постели. — Я принес тебе кое-что из одежды. Там, куда тебе предстоит отправиться, она может пригодиться.

— Ты прав, — вздохнула Алексис. — Не думаю, что мне пристало появиться в суде в костюме пирата. Мне просто не дадут дойти до места.

Одевшись, Клод оттащил сундук от двери на середину комнаты.

— А ты разве не собираешься одеться, Алекс? Или ты хочешь, чтобы караульный, войдя сюда, понял, что тут происходило? — спросил Клод, поддразнивая ее взглядом.

— Мне все равно. Но если тебе, от этого будет легче, я оденусь.

Алексис подошла к сундуку, чтобы открыть его, но Таннер жестом остановил ее.

— Накинь только халат. Я думаю, так тебе будет удобнее. Здесь очень жарко. Кстати, где та одежда, что была на тебе вчера вечером? Я хотел бы убрать ее.

— Не надо, я сама, — начала было Алексис, но осеклась, встретив его взгляд.

Она молча указала на стул, где висел наряд из черного шелка. Как завороженная, наблюдала Алексис за тем, как бережно и аккуратно он складывает ее вещи и укладывает в сундук. Ей казалось, что не ткань ласкают его пальцы, а ее тело. Не сразу Алексис нашла в себе силы заговорить вновь.

— Зачем ты принес такой большой сундук? Вся моя одежда уместилась бы в небольшой сумке.

— Потому что так надо, — сказал он, распрямляясь.

И вдруг Алексис прочла в его взгляде все. Только теперь смогла она расшифровать то, что таилось в нем с самого начала.

Он понял это по ее глазам и поспешил помешать ей остановить его. Алексис видела, как он занес над ее головой кулак, краем глаза успела она прочесть по его губам беззвучное «люблю», и для нее вновь настала ночь.

Клод успел подхватить ее, не дав упасть на пол. Убедившись, что удар не опасен для жизни, он уложил ее в сундук, сложив на груди руки, закрыл крышку и прошептал:

— Я скажу им, что смог тебя уговорить.

Затем он запер сундук на ключ и подтащил его к двери.

— Будь ты неладна, чертовка! — громко крикнул он. — Я едва спину не сломал, когда тащил сюда все эти шмотки, а они ей, видите ли, не нужны! Неблагодарная шлюха! Не смей ничего выбрасывать! Я сейчас тебе покажу!

Клод постучал в дверь, давая понять страже, что хочет выйти.

— Эй, скорее! В тюрьме ей самое место!

Стражник открыл дверь, и Клод поспешил из комнаты, таща за собой сундук. Тяжелая поклажа перекрыла вход в комнату, и до того, как караульный успел что-нибудь заподозрить, Клод захлопнул за собой дверь.

— Не стоило и пытаться, — пожаловался он охраннику. — Я всего лишь предложил ей сотрудничать с нами, а она начала выделывать такое… Знаете, как это бывает с женщинами.

— Я знаю, как ведет себя большинство женщин, что же касается ее, — стражник мотнул головой в сторону запертой двери, — так она тут уже била вазы до вас.

Клод кивнул на дверь.

— Похоже, немного угомонилась. Дайте ей выплакаться. Не думаю, что она станет бить посуду, по крайней мере не сразу. Передайте мистеру Дэвидсону, что она отказалась нам помогать.

Стражник кивнул.

— Что вы будете делать с вещами? Если хотите, можете оставить их здесь.

— Нет. Лучше будет преподать ей урок. Я заберу их с собой.

— Вы правы, женщин надо держать в узде, — стражник подмигнул Клоду, — даже если эта женщина — капитан Денти.

Клод с трудом подавил желание рассмеяться и с нажимом в голосе произнес:

— Особенно, если она капитан Денти. Подмигнув в ответ, он потащил сундук к выходу.

Возле лестницы Клод подозвал к себе слугу, и они вместе вынесли сундук из дома и погрузили в экипаж. Клод не мешкая вскочил на козлы и натянул поводья. Надо было спешить, пока его помощнику не пришло в голову поинтересоваться, отчего сундук такой подозрительно тяжелый.

В порту он не стал подниматься на ее корабль сам, а нанял двух свободных от вахты моряков и объяснил им, чего от них хочет.