Книга Безумный экстаз, страница 39 – Джо Гудмэн

— Откуда они у тебя? — спросил он.

— Их дал мне Этан. Сказал, что здесь найдется кое-что интересное для меня. Может быть, вы против?

— Нет, не против. Только не понимаю, зачем тебе понадобилось это читать. В газетах всегда и все перевирают. Хуже того, газетчики ничего не смыслят в вещах, о которых пишут.

В его голосе прозвучала горечь, какой Мишель никогда прежде не слышала.

— Значит, вот почему вы не хотели оставить в живых ни одного репортера? Неужели вы питаете к ним личную ненависть или это дело принципа? Хороший репортер — мертвый репортер, так?

Хьюстон выпрямился, удивленный вспышкой Мишель. Его холодные черные глаза превратились в узкие щели под нахмуренными бровями.

— Ты ни черта в этом не понимаешь, — наконец произнес он.

Мишель уже подозревала, что Хьюстон ударит ее, он был в ярости.

— Объясните, — тихо попросила она. Хьюстон долго разглядывал ее.

— Как-нибудь в другой раз.

— Ладно. — Мишель заметила, как удивлен Хьюстон тем, что она не стала настаивать. И все-таки Мишель не сомневалась, что Хьюстон в конце концов объяснится. Мишель знала, что десятком правильно поставленных вопросов сумеет разузнать что-то важное про Натаниеля Хьюстона.

— Не хотите кофе? — спросила она. — На кухне есть только что сваренный. Я могу принести.

— Лучше давай сами перейдем на кухню.

Мишель смутилась. Она огляделась, размышляя, кто сейчас может быть на кухне.

— Не знаю, стоит ли… Хьюстон откинулся на стуле.

— Боишься остаться со мной наедине?

— Я… да, мне не нравится оставаться с вами наедине.

— По крайней мере честно призналась. — Хьюстон взял Мишель за запястье и встал, потянув за собой. — Пойдем, я уже слышу запах кофе. Кроме того, у меня есть кое-что для тебя.

Мишель нахмурилась, размышляя, что бы это могло значить. Она начала торопливо собирать газеты. Хьюстон нетерпеливо махнул рукой:

— Оставь. Здесь их никто не возьмет.

Мишель нехотя подчинилась.

На кухне она налила кофе Хьюстону и себе.

— Вы уже завтракали? У нас осталась холодная курятина.

— Садись. Незачем прислуживать мне, словно гостю.

— Но ведь вы хозяин…

— И это значит, что я могу получить все что захочу и когда захочу. — Хьюстон отодвинул стоящий справа от него стул.

Мишель сделала вид, что не заметила этого, и заняла место напротив Хьюстона, через стол.

— Вы сказали, у вас есть что-то для меня. Хьюстон улыбнулся и потянулся через стол, чтобы отвести локон, упавший на щеку Мишель. Прежде чем прикоснуться к ней, он понял, что Мишель изо всех сил старается не зажмуриться. Хьюстон надеялся, что подарок смягчит ее.

— Ты любишь подарки, так же, как Ди, — заметил он. Критика больно уколола Мишель.

— Я не хотела…

— Понимаю. — Хьюстон отдернул руку, сунул в карман, вытащил и поверну ладонью вверх. — Это тебе.

Мишель, не веря своим глазам, уставилась на камею слоновой кости в позолоченной оправе. Ошеломленная, она коснулась воротника и медленно опустила руку.

— Моя брошь, — проговорила Мишель. — Та самая, которую вы забрали в поезде.

Хьюстон кивнул. Он взял Мишель за руку, вложил в нее брошь и согнул ее пальцы.

— Мне хотелось иметь какую-нибудь вещь в память о неожиданной встрече. Но теперь она мне ни к чему — ведь ты здесь.

На глаза Мишель навернулись слезы. Она убеждала себя, что не следует благодарить за вещь, прежде принадлежавшую ей. Мишель мысленно приказывала себе произнести какую-нибудь колкость.

— Спасибо, — тихо выговорила она, склонила голову и заморгала, возясь с булавкой броши. Хьюстон пальцем приподнял ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

— Постой, — произнес он и вынул брошь из дрожащих пальцев. — Дай-ка я сам. — Он обошел стол и приколол брошь к высокому воротнику Мишель. — Вот так ты была одета в поезде.

— Да.

Хьюстон окинул Мишель взглядом:

— Эта одежда идет тебе.

Мишель опасалась, что за комплиментом последует поцелуй и быстро опустила голову. Хьюстон постоял рядом с ней еще минуту, глядя Мишель в затылок, затем обошел Стол и сел на прежнее место. У Мишель дико колотилось сердце от страха и неуверенности, и она поспешила схватиться за любой предлог для разговора.

— Я спрашивала Этана, можно ли мне гулять днем, — произнесла она слишком торопливо. — Он говорил вам об этом?

— Да, упоминал. Но днем Этан слишком занят. Кто будет сопровождать тебя?

— Может, Ди?

— Вряд ли. Во всяком случае, нечасто. Ди уже надоело играть роль твоей няньки.

— Можно отпустить меня одну.

Хьюстон насмешливо усмехнулся:

— Сомневаюсь.

— А с кем-нибудь из других девушек?

— Они не понимают, как важно следить за тобой, и потом, я им не доверяю.

Мишель подавленно опустила плечи.

— Значит, никто не сможет сопровождать меня…

— Никто, кроме меня. — Хьюстон обхватил чашку с кофе, согревая ладони.

— Мне бы не хотелось вас беспокоить.

— Это не беспокойство. Каждый день я объезжаю город. Беседую с людьми, убеждаю их, что я рядом и найти меня нетрудно, если понадобится. Я не такой уж плохой шериф, Мишель.

Мишель поняла, что Хьюстон и в самом деле верит своим словам, словно забота о жителях Мэдисона могла искупить ограбление поезда и убийство невинных людей. Такое представление о справедливости повергло Мишель в оцепенение.

— Сегодня днем, к примеру, я могу сопровождать тебя.

— Сегодня моя очередь работать в баре.

— Я поговорю с Ди.

— Вряд ли…

— О чем ты хочешь поговорить с Ди? — спросила Детра. Она застыла на пороге кухня с двумя толстыми конторскими книгами в руках.

— Сегодня днем я забираю Мишель с собой. Она слишком долго пробыла взаперти.

— Ты просто олух, Хьюстон. Она воспользуется первой же возможностью, и ты сыграешь ей на руку. — Ди положила книги на стол и налила себе кофе. — И потом, что скажет Этан, узнав, что ты волочишься за его женой?

Мишель отставила чашку, звякнувшую о блюдечко и скрывшую негромкое восклицание, которое слетело с губ Мишель.

— Я останусь в баре.

— Иди оденься, — приказал Хьюстон. — Мы уезжаем. Я подожду тебя внизу, у лестницы.

Мишель бросилась прочь из кухни. Когда она исчезла, Хьюстон обернулся к Ди.