Онлайн книга «Беглянка»
Хорошо, получай. Поскольку твое тело так и не нашли, все пришли к выводу, что ты утопилась в озере Мозес после выписки из больницы. Привязала что-то к ноге и прыгнула. По одной версии – старинный якорь, по другой – основание дорожного знака, который ты когда-то украла. Роджер Блай (чокнутый конфедерат [16] из исторического класса) думает, что старый добрый мешок с камнями. Эди считает, что ты наконец-то съездила в Сан-Франциско и спрыгнула с моста Золотые Ворота. Слышал еще несколько оригинальных теорий. Ты путешествовала автостопом и была убита на какой-нибудь трассе, всего лишь одна из тысяч пропавших девушек, погибших от рук неизвестного. А еще есть Юнис, у которой, как ты помнишь, весьма мрачные фантазии. Она полагает, что из чувства стыда твоя мать убила тебя и похоронила в лесу за твоим домом. Этого достаточно? 11 ноября 2013 г. От кого: Джо Кому: Райан Ты помнишь, каково было тонуть? Ты знаешь только первую часть. Тиски сжимают грудь. Адская боль. Намного больнее того, что успел почувствовать ты. А затем становится легче, и до потери сознания совсем не больно. Даже приятно. Вот почему многие говорят, что утонуть не так уж и плохо. Потому что в конце наступает покой. Надо было дать тебе этот покой. Но откуда мне было знать, что спасение твоей жизни разрушит мою? Утопление меня устраивает. Давай представим, что так я и покинула этот мир. Вспоминая обо мне, представляй меня привязанной к великолепному старинному якорю на дне залива Сан-Франциско. Поскольку я погибла, ты обо мне больше не услышишь. Прощай, Райан. Джо Глава 14
– Чувствуй себя как дома, – сказала я не слишком любезно. Но без грубости. – Ты хранишь ключ под мертвым цветком, – ответил Доменик. – Это не приглашение войти. – Я имел в виду, что ты не из тех людей. – Которые оставляют ключи под мертвыми цветами? – спросила я. – Не из тех, кто настолько доверчив. – Так и есть. – И все же хранишь ключ от квартиры во втором по очевидности укрытии. – У меня нет коврика. – Что только упростило мне поиски ключа. – Чего ты хочешь, Доменик? – Я хочу тебя понять. – Не факт, что удастся. – Я готов попробовать, – сказал он. Я до сих пор не могла его прочесть, хотя научилась читать мужчин, – поскольку некоторых прочла неправильно и заплатила за ошибку высокую цену. Я заметила, что Доменик аккуратно поставил ботинки у двери, соблюдая негласное правило гостя. Еще он не стал рыться в моих вещах, что было бы очевидным шагом для того, кто намерен меня понять. Я оценила эти маленькие любезности и подумала, что лучше проявить гостеприимство. – Я проголодалась, хочу бутерброд с арахисовым маслом и джемом. Тебе тоже сделать? – У меня аллергия на арахис. – Правда? – Не надо это использовать. – Я и не думала. Тогда чем тебя угостить? – Я бы не отказался от бутерброда с джемом. Сначала я сделала бутерброд с джемом, и Доменик проглотил его с жадностью двенадцатилетнего бейсболиста. Я отвернулась на секунду, а бутерброд уже исчез. – В холодильнике есть колбаса. Кажется, тебе нужно что-то посытнее. – Не ждал такого гостеприимства. – А я не ждала тебя. Как ты меня нашел? – С трудом. Ты упомянула, что работаешь в сфере образования. Все учителя государственных школ зарегистрированы в полиции, но твоего имени в списке не нашлось. Так что после начала учебного года я стал обзванивать частные школы, которые обычно не следуют протоколу. – Ты проделал огромную работу, чтобы найти девушку, с которой ел гамбургер. – Возможно, – сказал он. – На мой взгляд, оно того стоило. Я приготовила Доменику сэндвич с колбасой и сыром. Мы сели за складной стол и молча поели. У меня сохранилась бутылка приличного бурбона, подаренная Шоном за спасение ребенка, и я ее открыла. Ко мне ведь впервые пришел гость. Несмотря на угрозу разоблачения, я наслаждалась обществом. В некотором смысле посетитель казался совершенно обычным, а я скучала по обыденности. Конечно, я лгала Доменику, лгала ему с самого начала, но он знал, что я лгунья, а это избавляло меня как минимум от еще одной лжи. Вы не представляете, как утомительно жить на театральных подмостках. Доменик проглотил последний кусочек сэндвича, откинулся на спинку шаткого деревянного стула и вздохнул, как будто только что закончил праздничный обед. – То, что нужно. Спасибо. – Пожалуйста. Скоро он заговорит, и чары непринужденности спадут, но я хотела еще немного насладиться его безыскусной компанией. Доменик допил бурбон, и я налила ему еще. Сама я настраивалась на предстоящую беседу, и в моем пропитанном выпивкой мозгу крутились последние дополнения и исправления для фальшивой истории. – От чего ты бежишь? – спросил Доменик. – Кто сказал, что я бегу? – Я говорю. – А, ну тогда я и правда бегу. – Женщины меняют прически, одежду, цвет помады, но не пытаются стать чьей-то копией. – Если только ни от кого не скрываются. – По возможности говорить правду. – Решила пооткровенничать? – спросил Доменик. – Не знаю. – Думаю, у тебя проблемы. Я хотел бы знать: ты причина проблемы или сопутствующий ущерб? – Второе. – Хочешь рассказать? – Не особенно. – А позже? – Ты намерен остаться? – Сколько займет дорога из Кливленда в Чикаго? Я понятия не имела, к чему он клонит, но вопрос был по адресу. – По Ай-девяносто около пяти часов. А что? Планируешь путешествие? – Сколько ехать от Кливленда до Акрона? – Не знаю. Наверное, часа два. Меня не привлекали краткие поездки внутри штата. – Меньше часа, даже с учетом пробок, – сказал Доменик. Очевидно, он пришел к какому-то выводу насчет меня. И явно не к лестному. Поднялся на ноги, как будто собираясь уйти, но его немного пошатывало. Доменик пил виски в баре, и мы вместе разобрались еще с бутылкой бурбона. |