Онлайн книга «Искусство наследования секретов»
|
– Вы сложены как классическая английская девушка. Восхитительно и соблазнительно. Я лишь криво усмехнулась: – Спасибо. Я давно уже с этим смирилась, но в четырнадцать лет было обидно и больно, что платья матери не налезали на тебя, будучи слишком маленькими. – Понимаю, – Элен указала на ягоды: – От клубники вы не растолстеете. Я снова взяла ягоду; ее кожица чудесного пунцового цвета была словно «простегана» семенами. – Как они ладили – мама и бабушка? – Не очень хорошо. Каролина была замкнутой… возможно, она впоследствии изменилась, но… – Нет, она так и осталась одинокой волчицей. – Удачное сравнение. Она любила поступать по-своему, и ей не нравились шумные сборища. Все эти приемы, вечеринки и тому подобное. Каролина хотела рисовать и читать книги. А графиня была незаурядной, выдающейся личностью. Так что ее дочери было легко оставаться в тени. Я представила маму и бабушку в обеденной зале, за завтраком. Свет, струившийся в окна высотой до потолка. Картины на стенах. Тусклый блеск старинного стола. Мама юная и красивая. Моя эксцентричная бабушка в индийских шелках. И обе смотрят друг на друга осуждающе, неодобрительно. Мне стало грустно. – Я рада, что мои отношения с мамой были лучше. – Не сомневаюсь, что вы были для нее большим утешением. Я вижу, как сильно вы ее любили. – Да, любила, – поднеся клубнику к губам, я откусила кусочек. Вся клубничность вселенной заполнила мне рот, разум, все мое существо. Идеальная по сочности – не слишком водянистая, не чересчур сухая – эта клубничка еще и поразила меня сладостью. Более сладкой ягоды я в жизни не пробовала. От наслаждения я закрыла глаза: – Волшебно! – Съешьте еще одну, – хмыкнула Элен. Открыв глаза, я потянулась за новой ягодой. – У меня такое чувство, будто я никогда раньше не пробовала клубники, – отчаянно стараясь не уплетать, а лакомиться, я отправила рот вторую ягоду, третью, четвертую: – Они потрясающие! – Это английская клубника, – сказала Элен. – И я все же думаю, что вы больше похожи на свою бабку, нежели на мать. – Виолетта тоже любила клубнику? – Не знаю. Я имела в виду вашу чувственность. Я чуть не зарделась краской смущения. А потом подумала: «К чему? Я была сластолюбкой. Иначе я не стала бы гурманом. И ничего тут не поделаешь». – Интересно, а маме я напоминала Виолетту? – Наверняка. Как будто Виолетта преследовала ее. Пораженная, я взяла новую клубничку за хвостик: – Звучит зловеще! – Извините. Я не то имела в виду. Не обращайте на меня внимание. Она сказанула это не со зла. – Где вы купили такую клубнику? – В фермерском ларьке близ Хотона. «Ну, вот! Еще одно напоминание о том, что нужно садиться за руль». – Плохо… – Она по-всякому хороша – и со сливками, и в пироге. – Нет ничего лучше свежих ягод. Я не говорила вам, что работаю редактором в кулинарном журнале? И веду постоянную колонку об отдельных ингредиентах. Я никогда не писала о клубнике. Упущение с моей стороны. Пора исправиться. – Дадите прочитать? – Да, – вздохнув, я облизала с пальцев сок. Ветерок затеребил колокольчики. – Одного не могу выяснить – что все-таки произошло? Почему мама отсюда уехала? – Я была за рубежом, когда все это случилось. Но я точно знаю, что перед моим отъездом Каролина кое с кем встречалась. Она держала все в секрете, потому что ее брат не одобрил бы этого. Но я видела их вместе в Лондоне, и Каролина мне доверилась. – Ее мать к тому времени умерла? Элен, кивнув, нахмурилась: – Надо проверить, но, по-моему, Виолетта скончалась в начале семидесятых. – Значит, она была не такой уж и старой. – Да. Мне захотелось подождать, пока все это уляжется в моей голове. Но с губ уже слетел новый вопрос: – И тогда титул перешел к маминому брату, Роджеру? О нем никто ничего не рассказывает. Так странно! – Он был очень неприятным человеком. Что-то с ним было не так. Он обращался с Каролиной довольно жестоко, но ловко это скрывал. Она ненавидела его. – Но продолжала жить в доме после смерти матери. – А что ей оставалось делать? Ведь именно Роджер распоряжался деньгами. Мне такая мысль даже в голову не приходила. Потому что я действительно рассуждала в духе своего поколения, исходя из определенных привилегий, которыми женщины пользуются в современном мире. Опустив глаза на стопку альбомов, я провела пальцем по верхнему: – Это, и в правду, печально. – Но, в конечном итоге, Каролина все-таки уехала из Розмера. – Да. Но почему лишь через пару лет? Когда вы видели ее в Лондоне? – Я была в Греции в 75-м. Выходит… в 76-м или 77-м году? Она повстречала мужчину. Но много о нем не рассказывала. В задумчивости я прочертила пальцем круг на обложке альбома. – Мог ли тот ее любовник быть вашим отцом? – напрямик спросила Элен. Я вздрогнула. – Нет. Мой отец был американцем. Я родилась в Сан-Франциско. – Как интересно… Мне вот подумалось: а что, если они вместе сбежали в Америку? – О, это было бы хуже всего! Если мама, наконец, обрела счастье, а потом потеряла его такой молодой? Элен прикоснулась к моей руке: – Извините меня. Я просто забылась. Стала рассуждать вслух. Я вижу, вы что-то еще принесли? – Несколько старых маминых альбомов. Но теперь я вообще не знаю, что надеюсь выяснить с их помощью… – Давайте глянем? Один за другим я выложила альбомы на стол. Это была разнородная коллекция маминых работ нескольких периодов. Так я думала во всяком случае. – Кажется, вот этот самый ранний, – показала я Элен квадратный альбом с эскизом птицы. На остальных набросках в альбоме тоже были изображены птицы – поющие, сидящие, летящие и чистящие перышки. Одна птаха даже купалась в ванночке для птиц. А еще мама рисовала белок, божью коровку и многих прочих существ. – Должно быть, Каролина рисовала это еще совсем юной, – сказала Элен. – Здесь нет той проработанности деталей, которую она освоила позднее. Мы просмотрели все альбомы. Конечно, не постранично. Но достаточно для того, чтобы получить представление о каждом из них и о том, над чем работала мама. В одном были поля, деревья, облака. В другом мама продолжала изучение белок и птиц, зарисовывая их уже более детально. В третьем были рисунки самых разных глаз – и человеческих, и звериных. «А вот в этом мама начала изучать черно-белых кошек», – подумала я. Их глаза глядели на меня с каждой страницы, зачастую с очень странным выражением. Мне стало интересно, как маме удавалось подмечать такие взгляды. И, прежде чем перевернуть страницу, я пристально всмотрелась в глаза на открытом рисунке. |