Книга Брак по принуждению, страница 55 – Лана Кроу

Это было по-настоящему хорошей новостью, поэтому я не стал рыться в делах семьи и новых факторах. Главное он поможет мне, ведь здесь точно происходило что-то неладное. Я не верил, что когда-то успешные шахты истощились в один миг. Об этом нужно было поговорить с Адамом, он наверняка что-то подозревал.

Но пока мужчина слишком слаб для таких разговоров. Да и пустые подозрения не могли мне ни чем помочь.

- Я хочу навести справки по шахтам рода Нельсон, – уверенно сказал я. – И по их управляющему.

Добавил с отвращением. Чтобы там не происходило, виноват точно был управляющий. И, либо он вел работу спустя рукава, либо прикарманивал не свои деньги.

- Какой у меня срок? – спросил Сорн, встав с кресла.

Я всегда уважал одну черту Сорна – он никогда не откладывал работу и брался за нее, стоило лишь заикнуться.

- До завтра, - сказал я.

Доверенный кивнул, не сказав ни одного слова против.

- Я хочу навестить завтра шахты, и буду благодарен, если ты составишь мне компанию.

- Как прикажете, лорд Лэстер, – кротко ответил он.

***

Папенька заснул под капельницей, выглядел он еще хуже, чем утром. Я очень переживала, ведь лекарь не дала никаких гарантий на новое лечение.

Каждая родная черта отзывалась во мне болью. Я смотрела на закрытые глаза, на сомкнутые губы, держала его за холодную руку и слушала, как он дышал.

Когда лекари ушли, Ульрих вызвался забрать Софию от Дороти. Сейчас я была благородна семейству бывшей подруги за то, что оказала такую помощь.

Когда Ульрих ушел, мы остались вдвоем с Джиной, сидя по разным сторонам кровати. Тетушке тоже давали успокоительные отвары, так как она была в ужасном состоянии и плакала не прекращая.

Даже сейчас, тихо сидя рядом с папой, ее глаза были мокрыми. Мы сидели, молча по разным сторонам, но Джина прервала эту тишину:

- Он выздоровеет, Николь, твой папа очень сильный, – сказала она скорее, чтобы утешить меня, хотя сама больше нуждалась в утешении.

Окинула взглядом ее измученное лицо, опущенные плечи и поняла, что она боролась совсем одна, когда рядом со мной был Дэйрон, который смог меня успокоить.

- Я в этом просто уверена, – сказала кротко и встала с кровати. Папа все же спал, и нужно было оставить его одного.

- Ты уходишь? – удивилась Джина.

- Он заснул. Думаю, свет лампы и наше беспокойство рядом только мешают ему.

Джина кивнула и тоже встала с кровати.

«Какое нелепое коричневое платье», - проскользнула мысль где-то внутри меня. Джина так нервничала, что даже пропустила несколько пуговиц.

- Николь, мы можем поговорить? – спросила она, и я против воли кивнув.

Разговаривать особо не хотелось, но все же согласилась. Мне стало жаль оставлять ее одну. Мы спустились на первый этаж. В гостиной горел свет. Должно быть, там был Дэйрон.

Чтобы не тревожить супруга, мы отправились в обеденную, где я взяла уже остывший чайник и две чашечки.

Жизнь без прислуги сложна. Я отказалась брать деньги Ульриха, но и у Дэйрона попросить не могла. Поэтому пришлось выкручиваться собственными силами.

- Благодарю, – сказала Джина. Она сделала глоток явно невкусного чая и вздохнула, не зная, как начать разговор.

Я присела и тоже сделал глоток коричневой жидкости, которую с трудом могла назвать чаем. И, скривившись, оставила чашку, посмотрев на Джину.

Сидеть при плохом свете с мерзким чаем долго уж точно не хотелось. Поэтому решила, что раз Джина не может, то я начну разговор первая.

- Как давно у вас с папой началось? – решила не ходить вокруг.

Джина вздрогнула и посмотрела на меня удивленно. О связи отца с тетушкой я знала. Помнила их поцелуй. Но тогда и трактовала все по-своему.

Сложно обвинять отца, поэтому я сразу решила, что виновата Джина. Сама полезла к моему папочке, совсем позабыв, что моя мама была ее сестрой.

Сделав выводы, я старалась о них не думать. С возрастом понимала нестыковку в своем мышлении, но правда мне была не нужна.

Даже на свадьбе я жалела отца, которому пришлось ехать домой в компании тетушки, видев, как при этом он улыбается.

Да и она осталась здесь гостить слишком надолго. Глупо было отрицать очевидное – у отца с Джиной роман. Вот только как долго? Несмотря на то, что моя мама причинила мне боль, я должна была знать, изменял ли ей отец с тетей. А ведь мне всегда казалось, что мама ее любила. Как и Джина маму.

Рядом с ней она становилась немного другой. Всегда радовалась ее приезду, сидела с ней часами и даже смеялась. С отцом она никогда себя так не вела.

И только одна мысль, что Джина в это время имела интрижку с отцом, все равно разбивала мне сердце.

- Я полюбила Адама еще до его свадьбы с твоей мамой, – начала она и я сразу поняла, что это будет длинный разговор.

Этот рассказ был долгим, за это время успел вернуться Ульрих с Софией, но, на удивление, сестрёнка к нам не зашла.

И это было к лучшему, ведь я должна была узнать все, даже самое неприятное. Оказалось, что моя мама заболела под конец бального сезона. А ее родители, подобно родителям Дороти, нуждались в женихе и его финансах. Мама попросила Джоан занять ее место, и та заняла. В тот вечер она познакомилась с моим отцом в образе мамы, у них было интересное приключение и душеные разговоры. Им хватило пары часов, чтобы влюбиться друг в друга. Но произошла путаница. Они расстались, а отец по ошибке женился на моей маме.

- Как вы думаете, мама знала, что вы любите моего отца? – спросила я.

- Нет, конечно, - тут же ответила Джина.

- Но с чего такая уверенность? – удивилась я. – Она могла бы догадаться, но все равно бы вышла замуж. Для нее важнее всего был титул.

Горькое напоминание самой себе и тете Джине, но на удивление, она со мной не согласилась.

- Я знала твою маму слишком хорошо, – уверенно сказал она.

- Так хорошо, что не знали, что отец умирает? – сквозь боль спросила я, заглядывая в зелено-синие глаза, но там не было и капли сомнений.

- Ты злишься на нее? – спросила она.

- Считаете, я не имею права? – вопросом на вопрос ответила я.

- Имеешь. Злись за то, что она соврала тебе. Но не ненавидь ее, Николь. Так нельзя.

Я удивилась, что Джина заступается за женщину, из-за которой она не смогла быть с любимым мужчиной.

- Я помню маму, – сказала я. – Она всегда была холодна, очень редко улыбалась и никогда не говорила, что любит меня. А еще оказалось, что для нее важнее всего был титул.

- Я тоже ее помню, – сказала Джина. – Помню, как твой отец ушел на фронт, а она осталась с тобой одна. Помню, как она укладывала тебя спать и, только когда ты засыпала, целовала тебя в голову. Помню, как она говорила, что ты лучшее, что у нее есть. И помню, как она прятала улыбку, стоило тебе принести ей очередной рисунок.