Онлайн книга «Песнь огня»
|
Ее легкие с трудом переносили туман с моря, не говоря уже о дыме. Ее легкие – это все, о чем я думал, пока Спаркер пробирался через заросли горящего папоротника. У меня не было огнеупорного костюма, моя туника сгорит к тому времени, как мы выберемся. Но я не переставал звать сестру. И вот она уже появилась, прижавшись спиной к каменному алтарю святилища, она передает мне Гарета через крыло Спаркера, а затем и Бекку. – Ты тоже… – Сначала они… Ее легкие. Но меня остановило то, как она посмотрела на меня, сказав: – Это фантазии, из-за которых мои дети погибнут. Я взял малышей на руки. – Я вернусь за… И тут мои уши разорвал страшный грохот, и мир погрузился в темноту. ДЕЛО Звук взрыва потряс воздух, завибрировав у нас под ногами. На мгновение все происходящее словно замерло: Грифф сюр Спаркер над бушующим огнем, две маленькие фигурки, безвольно свисающие из его рук, когда он забирал их из горящего папоротника у человека, которого я не мог разглядеть. Два дракона-аврелианца застыли, один прижимал другого к краю карста. Сгорбившись на крепостной стене рядом с Феми, я ясно видел все происходящее. Я видел на долгие мили вперед. Карстовые грибы Торнроуза стали похожи на осколки стекла. Норчианцы внизу разразились криками. Я накрыл собой Феми, а Джепайра, рыча, выставила над нами крыло, защищая от обломков. Куски известняка размером с пушечное ядро падали в воду. Когда шум стих и Джеп убрала крыло, я рискнул поднять голову. Карстовая колонна была расколота, словно разбитый цветочный горшок. И когда пламя унялось, а пар и пыль осели, в воздухе больше не осталось драконов. Феми зарыдала, прислонившись к стене. Я вспомнил, как они с Роксаной совещались – порох, почему бы и нет? – и тут же обернулся к ней: – Что только что произошло? Слезы с новой силой заструились по лицу сестры. Она тоже видела женщину и детей на вершине карстовой колонны Торнроуз. – Мы заминировали колонны. Мы с Этело хорошо знаем, как обращаться с порохом. После той катастрофы, когда каллиполийцы нанесли по нам воздушный удар, Великий Повелитель хотел, чтобы было средство для того, чтобы держать в страхе коренное население… Феми и Этело всегда были сильны в расчетах, но это зашло дальше, чем я мог себе представить. – Почему я не знал? – Потому что ты – любитель простолюдинов! – выкрикнула Феми. Очевидно, представители Триархии-В-Изгнании предположили, что я мог бы подумать о разрушении норчианских святилищ при помощи пороха слишком бесчестное дело, о которое я не стану пачкать руки. И в ответ я тоже завопил, тыча пальцем в дымящиеся руины, где еще несколько мгновений назад были видны силуэты Агги, Бекки и Гарета. Мы остались совсем одни на крепостной стене, и не было никакой нужды в осторожности, даже если бы меня это еще волновало. – Там же были дети! Я ждал, что она скажет: Когда ты перестанешь быть таким любителем простолюдинов, и с такой яростью стиснул кулаки, что ощутил, как Джепайра вот-вот готова изрыгнуть пламя. Но моя младшая сестра лишь уткнулась лицом в ладони. – Мне жаль, – сказала она. – Мне очень жаль. ГРИФФ Когда я пришел в себя, оглушенный звоном в ушах, мир все еще вращался вокруг. Я распростерся на каменной плите, которая когда-то была частью карстовой колонны Торнроуз, теперь боком лежавшей в воде, темная и шероховатая, там, где произошел раскол. Спаркер склонился надо мной, фыркая пеплом мне в глаза. Я перекатился на бок, кашляя морской водой, и увидел рядом с собой рыдающую Антигону. – Где моя сестра? – спросил я. – Где дети? Я помнил, что взял детей, когда прогремел взрыв. Но теперь мои руки были пусты. – Грифф, мне жаль… – О, слава святыням! Я увидел сестру, лежавшую рядом с Антигоной. Она была в безопасности, и Гарет тоже. Но Антигона не переставала плакать. И это выглядело глупо, потому что с ними все было в порядке. Все, что нам нужно было сделать, – это найти Бекку, и тогда все действительно будет хорошо… Я подполз к Агге, чтобы встряхнуть ее, и тут вдруг увидел, что лужа, разлившаяся вокруг ее головы, стала алого цвета. – Грифф, мне жаль… – Перестань это повторять! Агга, очнись! Гарет тоже не шевелился. – Аэла схватила их так быстро, как только смогла, – она все еще ищет… С берега доносились крики, далекие и звонкие, как крики чаек, но здесь, на дымящемся, взорванном карсте, где я смотрел в лицо сестры, умоляя ее открыть глаза, здесь слишком тихо. – Грифф, – дрожащим голосом спросила Антигона, – где Иксион? – Откуда мне знать, где Иксион? – огрызнулся я. Она плакала, обхватив себя руками, кровь струилась по ее мокрому лбу, смешиваясь с соленой водой. – Он отправился в Каллиполис вместе с Фрейдой? Сейчас, когда я склонился над сестрой, пытаясь привести ее в чувство, эта девушка напоминала мне назойливую мошкару, липнущую к моему лбу. И тут я вспомнил, что это действительно так. Я был на совете, после того как они привезли меня из Бесплодных Дюн, где было сказано, что все идет так, как и планировали Иксион и Фрейда. Я как раз был в воздухе, когда увидел Иксиона и Полукровок, направлявшихся в Каллиполис. – Да, – ответил я, принимаясь делать сестре массаж сердца. Антигона уткнулась лицом в колени и, впившись ногтями в волосы, пронзительно закричала. – Агга, очнись! Но сколько я ни пытался заставить эти дурацкие легкие снова работать, она по-прежнему лежала неподвижно. – Перестань плакать, – сказал я Антигоне, но в ответ она зарыдала еще сильнее, а я все надавливаю и отпускаю, надавливаю и отпускаю грудную клетку Агги… И когда я остановился, чтобы перевести дыхание в третий раз, голова сестры лежала в багровой луже и она по-прежнему была страшно неподвижна. – Пожалуйста, нет! Я чувствовал себя так, словно над моей головой вздымается огромная волна, которая вот-вот утопит меня. Не думай об этом. Этого не может быть, этого не может быть… Но ее тело такое холодное. Как и у Гарета. – Мне жаль. Мне так жаль… На этот раз это произнес я, словно Мольбу к святыням, как будто я мог обменять вину на милость, как тогда, когда унижался перед повелителем драконов. Но святыни остались безмолвны, как и моя сестра и ее сын. Ибо что святыни когда-либо делали, кроме как были свидетелями нашей печали? Как сейчас, когда я сжимал в объятиях холодное тело сестры, которая как-то сказала мне, что эта мечта погубит ее детей, а вместо этого она погубила… |