Книга Жена Волха, страница 33 – Ирина Фарова

— Генрих мог этого избежать?

— Мог.

— Но не пожалел, так как всегда можно найти новую жену, — сказала я.

— Да. И Тимошка ему не особо нужен. Дети, у которых зверь просыпается рано, часто проблемные, неуправляемые.

— Но как же он хочет воспитывать нашу девочку, если он не справился с сыном? — спросила я. Если бы Влад мне об этом рассказал несколько месяцев назад, то я бы отнеслась к этому с ужасом. Сейчас, когда я немного узнала изнутри общество волхов, то я воспринимала слова Влада, как часть жизни. Неприятную, но часть жизни.

— Он стал старше. Умнее. И малышка поддается управлению. Это важно.

— А Тимошка нет?

— Нет. Он до сих пор сам себе на уме. И часто игнорирует Генриха не только как отца, но и как вожака. Мне кажется, что у Генриха есть план. Он хочет воспитать малышку под себя, чтоб она помогла ему взять под контроль Тимошку.

— В этом что-то есть. А Тимошка с ней поедет? Если так, то Генрих сможет и с ним попытаться наладить отношения.

— От пары далеко не уедешь. Плохо становится, — сказал Влад. — Будет рядом крутиться.

— И Генрих хочет взвалить на себя эту головную боль?

— У него свои планы. Он со мной ими не делится.

— А я думала, что вы друзья.

— Ты ошиблась, — усмехнулся Влад. — Было время, что мы с ним враждовали. Но это было давно.

Я села, чувствуя, как промокло платье. От меня шел теплый пар, что до сих пор вызывало во мне удивление.

— Никак не привыкну, что тело такое горячие.

— Поэтому мы на юг не ездим. Слишком жарко, — сказал Влад. — Значит мы с тобой принимаем предложение Генриха?

— Думаю, что это будет правильно, хотя и тяжело представить разлуку с малышкой. Но и жить в городе я не смогу. Это меня убьет.

— Согласен.

— Влад, а за городом я смогу перекинутся?

— Это не желательно.

— Значит лето придется пропустить, — я вздохнула, чувствуя сильное сожаление по этому поводу.

— Ты родишь в середине лета, если не в начале. Дольше не вынесешь. Будь малышка обычной, то весь срок бы доходила, а так родишь раньше. Еще успеем побегать, — ответил Влад. Я так обрадовалась, что кинулась к нему на шею. Влад прижал меня к себе.

— Не представляешь, как я рада.

— Представляю, — ответил Влад. — И жду, когда опять сможем вместе не только под одним одеялом лежать. Чего смущаешься?

— Так, вспомнилось, как мы в домике жили.

— Мы с тобой уедем завтра. Не знаю, как ты отнесешься, но я решил простить Эму.

— У дочери зверь проснулся? — спросила я.

— Тимошка сказал?

— Нет. Иначе ты бы ее не простил. Тебе на нее плевать. Но когда ты видишь выгоду, то ты о ней вспоминаешь. И тогда бы ты решился сделать шаг назад. И на меня тебе по сути плевать. Я тебе нужна лишь для того, чтоб… — сказала я, отодвигаясь от него.

— Я должен был тебе сказать эти слова.

— Почему?

— Ты должна была быть в сильном напряжение. На грани срыва.

— Проверка?

— Да.

Я посмотрела на него и ничего не сказала. Да и чего тут говорить? Я уже поняла, что у него за внешним спокойствием скрывается жестокость. Холодная расчетливость. Нравилась ли мне в нем эта черта? Не знаю. Месяц назад я решила ему доверять несмотря на его действия. И в итоге получилось, что Влад был прав. Доверие он оправдывал. К тому же я понимала, что он уже слишком взрослый человек, который видел в этой жизни многое. Это все на него влияло. Делало таким, какой он сейчас сидел передо мной. И я понимала, что переделать его я не смогу. Мне оставалось лишь ему доверять. Слепо доверять и знать, что жестокость никуда не денется. Пусть эта жестокость была утонченной и не прямой.

Эма приехала раньше, чем мы ее ждали. Я думала, что ее приезд вызовет у меня раздражение, если не злость, но вместо этого я почувствовала лишь жалость к этой женщине. Она потеряла года с Владом, а от него толком ничего и не получила, кроме детей. И если, как я заметила раньше, дочь раньше с ней общалась уважительно, то теперь смотрела на нее с высока. Между ними появилась пропасть и от этого Эма явно страдала.

— Она ее не простит, — сказал Тимошка.

— Ты о ком?

— О девчонке. Она теперь понимает весь ужас того, что сделала мать, — ответил Тимошка.

— А до этого не понимала? — спросила я.

— Как бы это не было цинично, но когда тебя это не касается, то ты плохо понимаешь последствия. А у девочки зверь пробудился, когда мама добавила в еду приправку. И дочка чуть не померла. Для людей трава безвредна. Это мы от нее травимся, — ответил Тимошка.

— Жестоко.

— Жизнь часто бьет жестоко. И нам к этому не привыкать, — хмыкнул Тимошка. А я пошла собирать вещи. Находиться с Эмой в одном доме я все же не могла. Лучше в гостинице переночевать. Тем более Тимошка пообещал мне составить компанию, а Влад все же хотел провести этот вечер с дочерью.

Наверное, причина была скука и капля ревности, которая травила душу, поэтому я была немного на нервах. Нет, можно было бы остаться с Владом и смотреть, как он объясняет дочери азы, но мне было это не интересно. Вместо этого я кружила по комнате, не зная чем себя занять.

— Хочешь научу тебя драться? — спросил Тимошка.

— Я ребенка жду, а ты мне драку предлагаешь.

— Немного движений тебе не повредит. — Он достал шпагу. Протянул ее мне.

— Влад до своего оружия не дает дотронуться.

— А я разрешаю. На границы это может пригодиться.

— У меня есть лапы.

— Волк — это всего лишь помощь. Давай. Заодно и пыл выпустишь, — продолжал настаивать Тимошка. В итоге я сдалась.

Это было интересно. Мне реально понравилось махать шпагой. Вроде что такое держать в руках клинок? С одной стороны, ерунда, а с другой — это были такие же клыки, как и у волчицы. Вместо того чтоб спать, я всю ночь отрабатывала удары. Тимошка отдохнуть мне не давал. Заставлял повторять движения вновь и вновь.

— Думаешь, что я так сильно переживаю?

— Нет. Всего лишь развлекаюсь. Я целый месяц сижу дома. Это скучно.

— Как будто привязали?

— Да.

— А до этого?

— До этого оборотней выслеживал.

— Удачно?

— Это было интересно.

— А теперь чем заниматься будешь?

— Пока тебя учу фехтовать. Потом охранять границу. Холодные кланы часто нападают на наши деревни.

— Ты там был?

— Я много, где был, — уклончиво ответил он. Я опустила шпагу. Отошла попить воды. В окно уже стучался рассвет. Приятная усталость расползалась по телу. Удовлетворение. Нет, мне понравилось, фехтовать.