Книга Практика выбора, страница 70 – Дарья Панова

Не знаю, сколько я бродила по улицам. Накрапывал дождь, и я вместо того, чтобы укрыться, свернула в ближайший парк. До меня начинало доходить, что произошло слияние сознаний. И если на моей первой практике у меня был диалог с птицами, то тут я стала гусеницей. А потом я посмотрелавверх и увидела небо. Серое, необъятное, пушистое небо. Я подошла и прислонилась к ближайшему дереву спиной. Почему-то захотелось снять обувь. Я почувствовала землю — шершавую, неидеальную, плодородную землю. Струи воды стекали по дереву, по мне, но это не имело значения. Я почувствовала, как начал согревать медальон с острова Бора приятным теплом. Я всего лишь пустой сосуд, который впитывал в себя стихии неба, воды, земли и огня. Всем этим процессом словно руководил мой медальон. Я разваливалась на кусочки и собиралась тысячу раз. Я прощалась с мусором и тяжестью. Совершенно бесполезными страхами. Потому что сегодня я умерла, и смерть больше не была моим врагом. Я дышала. Я существовала. Я возрождалась. Это была новая Я.

В лабораторию я больше не вернусь. Леор — предатель. Он заранее собрал мой генетический материал. Он знал, на что я иду. Он мог намекнуть. Он этого не сделал. Я верила ему. Он использовал меня. Неужели все это было обманом с самого начала. Я чувствовала, что между нами рождается что-то хорошее. Все было моей иллюзией. Я придумала себе сказку. Он же продолжал жить в своем мире. Было больно.

Я вышла из парка свободной. Я взяла такси и поехала к Клариссе. Легко взбежала по ступенькам. Дом с радостью впустил меня. Странно, но не было секретаря на входе. Я направилась в ее главные покои. Пора уже сдаться главе рода. Видимо, у моей семьи долг перед родом, и его предстоит отдать именно мне. Маленькая дверь скрипнула и открылась. Не время для игр детства. Не время отказывать близким. И я нырнула в потайную дверцу, чтобы услышать твердые быстрые шаги. Так ходят военные. Мне пришлось выждать около трех минсин, прежде чем дом выпустил меня обратно. Я распахнула двери и увидела Клариссу, сидящую в кресле. По губам стекала струйка крови.

— Нет! — в ужасе закричала я, попутно нажимая на мироне кнопки срочного вызова скорой, полиции и личной службы безопасности. Я подбежала к ней. Секунда понадобилась, чтобы понять — она мертва. Близкие. Смерть. Мало времени. Спрятаться. — все это проносилось в моей голове со скоростью света. И я побежала. Несколько кварталов спустя я кинула свой мирон в ближайший утилизатор и ринулась в подземку.

Только в музее была достаточная охрана. К моему счастью, Донован был на месте.

— Агния, что с тобой? На тебе лица нет! — он обнял, — Чтобы ни случилось. Все поправимо, пока ты жива.

Я сразу вспомнила Клариссу и ее жуткую смерть из-за меня. Пока не избран глава рода, мне можно будет покинуть планету. Все из-за жалкого разрешения. Это не стоило ее жизни. Слезы стекали по мне, смывая мою жизнь. Донован пытался накормить меня, но тщетно. Я рассказывала все.

— Побудь-ка здесь! Вот тебе мои фирменные травки! — я боялась новых веществ, но старику я доверяла. Я старалась не думать о родителях. Чем дальше я от них буду, тем лучше для них. Перед тем как выбросить мирон, я написала, что жива и в порядке и буду прятаться. По поводу полиции — я знала, что дом им все покажет. Надеюсь, они его хотя бы задержат. Меня трясло. А потом я не заметила, как уснула.

— Вставай, Агния! — тряс меня за плечо Донован.

— Зачем? Мне уходить? — испугалась я.

— Смотри, что я для тебя припас! — он указал на военный битком набитый рюкзак.

— Что это?

— Твои вещи

— Не поняла

–. Через два омута стартует экспедиция от нашего музея на три квадрарона. Ты в группе, поздравляю. Маршрут экспедиции засекречен. К тому же он очень гибкий. Улетаете Вы на частном корабле. Ректору я позвонил, предупредил. Все бумаги мы с ним подпишем несколько погодя. — Донован аж светился от радости.

— Но… — я даже не знала, что сказать.

— Спасибо потом скажешь! Давай завтракай! И вперед!

Так ровно через два омута я стояла навытяжку в компании из двадцати участников экспедиции, а передо мной вышагивал приорец с военной выправкой. И звали его Лован Дюрон.

— Понимаю, что вы ученые. Но действовать и жить будем по-военному. Добро пожаловать на борт «Снежная буря». Сейчас на ваши мироны придут должностные инструкции, график дежурств и номера кают.

У нас всех дружно пиликнули мироны. Донован подсуетился и отдал мне свой. Я обещала не связываться через него с прошлым, чтобы не подставить его. Он так и сказал, что дарит мне мирон для будущего. Мы развернулись и попыткой дружного строя стали подниматься по трапу. Когда один из помощников пилота стал задраивать люк, то кто-то с той стороны начал настойчиво греметь в него. Это могли быть только за мной. Я приготовилась к самому худшему. А в дверь вошел Джексин, подмигнул мне и с солдатской выправкой обратился к помощнику пилота:

— Прошу отвести меня к майору Ловану Дюрону.

— Мы взлетаем.

— Я знаю. Я с Вами. Майор в курсе.

— Проходите! — сказал военный и начал бурчать, — Чувствую, намаемся мы с этими учеными.

Я взволнованно пошла в свою каюту, все еще не веря своим глазам. Через час после взлета, когда можно было отстегнуть ремни, в мою каюту постучали. Я открыла дверь, и сразу же была схвачена в крепкие и нежные объятия. От Джексина пахло ветром и сосной.

— Как ты здесь оказался? — смотря в его зеленые глаза, неловко спросила я.

— А ты?

— Решила попутешествовать.

— Вот и я решил попутешествовать.

— Совпадение? — улыбнулась я.

— Конечно, что же еще!

— Тебе придется мне все рассказать.

— Тебе тоже! — он поцеловал меня в висок и крепко обнял, — пойдем, я тебе кое-что покажу.

Он привел меня в обзорную комнату с прозрачным куполом и стенами. Рядом с нами, над нами, под нами проносились звезды. Джексин встал сзади и обнял меня совершенно спокойно, словно так и должно быть.

А я смотрела на непостижимый космос и думала о том, что несмотря на все перемены в моей жизни, мир останется прежним,

Да, останется прежним,

Ослепительно снежным

И сомнительно нежным,

Мир останется лживым,

Мир останется вечным,

Может быть, постижимым,

Но всё-таки бесконечным.