Книга Контейнер, страница 10 – А. М. Олликайнен

Если взять отдельно женщину и контейнер, то картина снова менялась. Изнасиловали ли жертву? Внешних признаков насилия не наблюдалось, да и одежда порвана не была.

Оставался фонд «Лехмус» и его резиденция. Да ещё Юхана Лехмусоя – директор компании, владевшей контейнером. Из-за этих двух кусочков пазл никак не складывался.

Но это ли было важнее всего?

Паула поняла, что просчиталась: не стоило отправлять Ренко разговаривать с семейством Лехмусоя в одиночку.

Она открыла глаза и вновь содрогнулась: её по-прежнему окружала непроглядная тьма. Но это была лишь тень той паники, которая овладела женщиной, когда вода хлынула в запертый контейнер.

Вообще ставить себя на место жертвы среди полицейских считается бессмысленной затеей, даже нежелательной – это мешает сосредоточиться. Но Паула не могла не думать о последних мгновениях жизни этой женщины. Способ убийства был не просто немыслимым, а немыслимо жестоким. Жертва обломала все ногти, из последних сил пытаясь открыть дверь и выбраться наружу. Но и без ногтей она продолжала до последнего цепляться за жизнь.

Сколько это могло продлиться? Долго ли контейнер наполнялся водой?

Напоследок Паула сделала ещё один глубокий вдох и решительно постучала в дверь. Она испытала облегчение оттого, что реакция на стук оказалась мгновенной и тьму тут же прорезал яркий солнечный свет.

Открывший дверь сотрудник удивился, увидев выражение её лица, но промолчал.

Паула поймала себя на том, что улыбается – ведь напряжение спало, сделала лицо посерьёзнее и принялась раздавать указания. Она всегда делала это скрупулёзно и ожидала, что её внимательно выслушают, прежде чем приступить к делу, хотя многие инструкции были очевидны и сотни раз озвучены прежде. В начале карьеры это помогало ей почувствовать себя лидером, но и позднее привычка никуда не делась.

Видавшие виды сослуживцы знали, как работает Паула, и уважали её. Раздача указаний не говорила о недоверии – скорее была своего рода ритуалом.

На этот раз люди молча стояли вокруг Паулы, а ей как раз хотелось бы послушать, что они думают. Правда, только рутинной работы им уже хватит до позднего вечера.

Одного из криминалистов Паула позвала с собой к берегу, но прежде сходила в машину переодеться и вытереться влажными салфетками, которые нашлись под задним стеклом. Взглянула на себя в зеркало заднего вида и поняла, что тушью пользоваться не стоило.

Лехмусоя и компания топтались на лужайке у дома, но Паула показала сотруднику, что идти лучше по самому краю. Не успели они отойти, как Паулу окликнули.

У дверей контейнера стояла женщина-эксперт, которая держала что-то в руке.

– Нашлось под телом, – сказала она, когда Паула вернулась.

Это был кулон, в котором Паула тут же признала изделие от «Калевалы» ^[10]. На цепочке висело бронзовое украшение с гравировкой, которая уже начала зеленеть от солёной воды. Цепочка порвана, замочек закрыт.

Узор оказался тоже знакомым: лента образовывала квадрат с небольшими петлями по углам.

– У меня такой же, – добавила женщина. – Это крест Святого Ханнеса.

– Он что-нибудь означает? – спросила Паула.

– Это древний символ. Если не ошибаюсь, должен оберегать от зла.

Паула взглянула на открытую дверь контейнера.

Если кулон принадлежал покойной, то она столкнулась с таким злом, от которого ничто не могло уберечь.

Закатав штанины и рукава комбинезона, Ренко стоял с Юханой Лехмусоя на конце длинного пирса спиной к берегу. Лехмусоя показывал направо, на море – туда, где горизонт растворялся в солнечном свете.

Набережная была забетонирована, между ней и лужайкой лежала полоса природных камней.

Лаури Аро в компании трёх женщин сидел в беседке. Вход в неё обвивал хмель, к Юханнусу он успел дотянуться до самой крыши. Дверь была открыта, и в тот момент, когда Паула спускалась к берегу, она услышала, как все четверо сидевших в беседке рассмеялись.

Марево стояло даже над берегом, но гладь моря источала прохладу раннего лета. Криминалист, которого Паула позвала с собой, направился к точке на берегу, откуда было ближе всего до ворот, – в поисках следов того, как и откуда воду закачали в контейнер.

Паула осматривала спускающуюся к морю лужайку, которая, как и сказал управляющий, была только что подстрижена. Если здесь и тянули шланг, то никаких следов уже не осталось.

– Детектив!

Это был Лаури Аро. Он стоял у входа в беседку сунув руки в карманы шорт. Аро производил впечатление типичного финна, ничего примечательного, разве что был несколько пижонски одет и где-то успел загореть.

– Прошу вас, – сказал он, жестом приглашая Паулу в беседку.

Паула бросила взгляд на Ренко, который, казалось, продолжал любоваться видами вместе с Юханой Лехмусоя. Ренко что-то говорил – его голос доносился с берега, но слов было не разобрать.

– Благодарю, – ответила Паула и вошла.

Беседка оказалась летней кухней с панорамными окнами, выходящими на воду.

За большим круглым столом сидели три женщины: две выглядели ровесницами Паулы, третья – сильно моложе. Они крутили в руках высокие бокалы с остатками вина.

Паулу несколько раздражал тот факт, что женщины продолжили пить вино, узнав о преступлении.

– Добрый день. Я – детектив Пихлая, – сухо произнесла она и кивнула каждой.

Женщины переглянулись, затем посмотрели на бокалы и поставили их на стол.

Та, которая сидела посередине, смущённо улыбнулась. Это была женщина лет сорока, миниатюрная, с небольшой грудью. Она запросто влезла бы в мальчишеские джинсы.

Паула помнила времена, когда она была бы не прочь поменяться с кем-нибудь телами и заиметь такую фигуру, чтобы одежду можно было покупать в любом магазине, а не искать бесконечно, практически не имея возможности выбора.

Женщина была одета в короткое чёрное платье без рукавов, ногти покрыты красным лаком, тёмные волосы острижены ёжиком.

У второй дамы волосы были длинные и светлые – светлее, чем у Паулы. Судя по всему, за ними хорошо ухаживали и окрашивали в дорогом салоне. Женщина была одета элегантно, но невыразительно – словно по долгу службы, которая её совершенно не интересовала.

– Меня зовут Элина Лехмусоя, – приветливо представилась блондинка, – а это моя дочь Элла и Май Ринне.

Элла Лехмусоя мило улыбнулась Пауле. Высокая и худая, она казалась ещё подростком, хотя, судя по бокалу, была совершеннолетней. На ней были топ и короткая джинсовая юбка.

– Будьте любезны, расскажите, что случилось. Мы никак не добьёмся ответа от мужчин, – сказала Элина Лехмусоя.