Книга Жених с доставкой на дом, страница 45 – Алина Кускова

Светлана уставилась на портрет любимого со смешанными чувствами.

– Как уж получился. Пришлось воспользоваться приближением, а при этом ухудшается качество.

Светлана протерла на всякий случай глаза. Но ничего не изменилось. На нее по-прежнему смотрела перекошенная физиономия Бекрушева, которому при этом, по всей видимости, отдавило трамваем ногу. Выпученные глаза, всклоченные волосы, приоткрытый рот, оттопыренные уши…

– Очень хорошо, – выдавила она из себя, – пусть он запомнится мне таким. Неестественным.

– Правда, замечательно получилось?! – радовалась Люся, думая, что подруга хвалит ее мастерство. – Я уловила момент, почувствовала ситуацию, поймала кадр! Он как раз наступил коту на хвост…

– Да уж, момент ты уловила правильный. Главное, что у него нет никакого сходства с настоящим Бекхемом. Он на него совсем не похож.

– Да, не похож, – Люся на мгновение задумалась, – он похож… Он похож на чучело! Давай повесим его на входную дверь. Она в мягкой обивке, и портрет от наших пулек не так скоро растреплется. Вообще его можно поместить в файл, с ним он продержится еще дольше.

– Вешай, – махнула рукой Светлана, – а там поглядим. Может, я в него запущу дротиком.

После того как портрет занял исходную позицию, пулять в него чем бы то ни было расхотелось. Слишком ущербно выглядел форвард. Люська тоскливо поглядела на произведение своего искусства и повела подругу в парк, Пятихатке срочно требовался свежий воздух.

Раньше Светлана мало обращала внимание на прогуливающихся владельцев собак с их питомцами. Безусловно, ей попадались некоторые экземпляры, которые нравились. Чаще всего они были мелкими и не кусачими. То, что попалось на этот раз, как только они уселись на лавочку, было не мелким и кусачим. Оно сразу же вцепилось в сумку Светланы и повисло на ней, рискуя оттяпать здоровенный кусок кожи.

– У тебя что там? – поинтересовалась Люся. – Колбаса?

– Колбаса! – спохватилась подруга. – Я брала ее на вчерашнюю слежку и забыла выложить!

– Какая ты, однако, прожорливая, – заметила Люся. – А по комплекции не скажешь.

– Когда я переживаю, то много ем, – призналась та.

– Отдай собаке колбасу, – посоветовала Люся, – и она отстанет.

Светлана выудила несвежий бутерброд и кинула его на дорожку под ноги мужчине.

– Нельзя кормить чужую собаку! – воскликнул он, и Светлана узнала Николая. – Добрый день, – он широко улыбнулся и присел рядом. – Дракоша! – произнес он суровым голосом, который мог отбить аппетит у любого едока. – Фу! Фу!

Щенок, а это был щенок ротвейлера, раза в два больше, чем Пятихатка, с глубоким сожалением, которое было написано на его симпатичной мордочке, молча притащил колбасу к ногам хозяина. Светлана наблюдала, как Николай пытался заставить щенка отдать колбасу, но тот не соглашался ни на каких условиях. Добровольно он это так и не сделал. Молодец, свободолюбивая собака. Она бы свою колбасу тоже ни за что бы не отдала! Эта не в счет. И форвард не в счет. Что же получается? Она раздает свое добро налево и направо?!

– Как дела? – приставал Николай, который, как догадалась Светлана, пришел на прогулку в этот парк явно не просто так.

– Хорошо, – соврала она и принялась вместе с Люсей возиться с обоими щенками.

– Ты не передумала? – тихо поинтересовался он. – Я скоро уезжаю. – Он набрал в грудь больше воздуха, собираясь стойко принять отказ. – Если что, то приезжай в гости. Я оставил свой номер телефона твоей маме. Приедешь? – Он с надеждой поглядел на молчавшую Светлану.

– Обязательно приедем, – встряла Люська, – как только Пятихатка подрастет. – Она обещала без зазрения совести. – Дракоша с ней, как брат с сестрой. Молочный или что-то в этом роде…

– Ну, вот и простились, – выдохнул Николай и пристегнул маленького ротвейлера, собираясь уйти.

– Жаль, – честно призналась Люся, толкая подругу в бок.

– Спасибо, что зашел, – бодро сказала Светлана, – была рада тебя видеть.

Крупная понурая фигура с резвящимся на поводке щенком прошла дальше и вскоре скрылась за поворотом. Люська стрельнула на подругу злыми глазами:

– Ну и что?! Упустила такого хорошего мужика! И куда катится этот мир?

– Раз он такой хороший, так и брала бы его себе! Хочешь, я его позову? Ему все равно, кого везти в деревню. А у вас с ним общие интересы появились, – Светлана кивнула на виляющую хвостом Пятихатку.

– Нет, – вздохнула Люся, – ему не все равно. Я же знаю. За это короткое время мы стали с ним друзьями. Не обижай друзей!

– Не буду, – пообещала Светлана, – но ты его зря позвала.

– Я подумала, что если не получится с портретом, то получится с Николаем, – оправдалась та.

– С портретом получилось, – усмехнулась Светлана, – даже чересчур.

Она вспомнила растерянное лицо Бекрушева и громко рассмеялась. Люся посмотрела на нее удивленно и выдавила из себя улыбку.

– Что?! – всполошилась Светлана. – Он так и не позвонил?! Поэтому ты не даешь мне спокойной жизни, подсовывая то живых, то неживых кавалеров? Хочешь, я сама Федору позвоню?! Только я не стану этого делать без твоего согласия. В отличие от тебя я понимаю, насколько трудно разглядывать любимое лицо или слышать его голос.

– Позвони, – буркнула Людмила и отвернулась от подруги.

– Только я возьму твой телефон, свой мобильник я забыла дома. – Она схватила сумку Малкиной и выудила из нее телефон. Через несколько секунд раздались протяжные пикающие звонки.

– Люся! Люсенька! – заорал Федор. – Ты только не отключайся! У нас здесь связь отвратительная!

– На, Людмила, – Светлана сунула мобильник в руки подруги, – поговори с человеком, который тонет. Возможно, ты слышишь его голос в последний раз. – Из глаз подруги брызнули слезы.

– Люся! Люсенька! – продолжал орать потерпевший Федор. – Как хорошо, что ты позвонила!

– Я, – со стоном вырвалось у той, – просто номер перепутала! Случайно нажала… Лана! Он отключился! Пошли гудки!

– Очень хорошо, если он не успел услышать твоих идиотских объяснений.

Они молча наблюдали за тем, как Пятихатка вертится возле их ног. Где-то поблизости из динамика раздавалась песня маминой молодости, пронзительный женский голос выводил: «Если я в твоей судьбе ничего уже не значу, я забуду о тебе, я уйду, я не заплачу!»

– Ты знаешь, Люся, – ободрила подругу Светлана, – одной тоже жить неплохо. Можно не краситься, не умываться, не есть…

– Ага, – кивнула та, – можно вообще не жить.

– Я не в этом смысле, – попыталась объясниться она, – вот Ермолаева хочет стать лесбиянкой.

– Ага, – горестно возразила Люся, – а в прошлом году она хотела стать балериной. И что? Нам тоже нужно плясать под ее дудку? Лесбиянка – это не для меня. Я не смогу в тебя влюбиться.