Онлайн книга «В Буэнос-Айресе»
|
А с той стороны — сидят неглупые люди с отточенным десятилетиями интриг и выживания в крысиной стае инстинктами выживания. И любые подобные попытки — они будут отслеживать и давить еще на дальних подступах. Вспомните оба майдана? Что от них осталось? Кого купили. Кого ссучили. А кого-то и убили. Андрей Галущенко, ветеран Майдана — пошел в зону АТО бороться с контрабандой — и тут же был убит. Он такой не единственный. Сейчас — Салоид для того и приехал — проконтролировать операцию. Они вышли на него. Сказали, что они типа тоже за Украину, что теперь он не один и все такое. Костенко потерял осторожность — и его отравили. С. и… Как там… «и были хуже времена — но не было подлей». Я перекрестился — Помяни Господи, душу усопшего раба твоего Роберта. Слон недоуменно посмотрел на меня — Ты чего? — Честный враг такого заслуживает. … — Ладно, дело твое. Честный, не честный — главное, мертвый. Как по мне — земля стекловатой. Да и еще… … — Из Москвы прислали — Слон плюхнул мне на койку пакет из крафт-бумаги с красной полосой — водилу того, что кокаин в посольство провез — взяли. Смотреть будешь? … Постников, Николай Данилович, сорок семь лет, технический персонал МИД, водитель. Ранее не судим, прошел все проверки перед загранкомандировкой, в первой отработал в Нигерии, потом послали сюда. Это честно — после Африки дали страну полегче и поприятнее. Отпираться он не стал, хотя денег дома у него не нашли. Куда дел, тоже сказал — помог погасить дочери ипотеку. Подошли, поговорили по-русски. Предложили пятьдесят тысяч сразу, и потом — по мере сотрудничества. Пять тысяч в месяц и премии. Он подумал, что это постоянная тема с наркотранзитом и не знал что это на один раз — занести кокаин в посольство, а потом все должны были накрыть. За эти деньги — он получил и провез на посольском микроавтобусе, на котором возили детей, больше четырехсот килограммов наркотика и спрятал его. Те, кто готовил провокацию — должны были его убрать, но просчитались в одном — посол Коронелли тупо вызвал полицию. И тем самым поломал схему провокаторов — такой реакции они не ожидали и плана действий на такой случай не было. То, что Постникова должны были убрать — это не девяносто девять, это сто один процент — он видел в лицо авторов схемы. Понятно, что свалили бы потом на посольских или на ГРУ — русские заметают следы. Когда начался скандал и прибыла полиция — он отмолчался, его опросили — но он ничего не сказал, потом при первой возможности уехал в Москву. Деньги отдал дочери. То, что он не понимал, что его должны были убрать в этой схеме — почти наверняка. Он… Я даже не знаю, кто он. Почему то глаз цеплялся за это — помог погасить дочери ипотеку. Деньги отдал дочери. Он не раз повторил это следователям, как будто это смягчало его вину. Я убрал все материалы обратно в пакет. Слон смотрел под ноги. — С…а. — Кто? — Этот… Постников. За пятьдесят штук… мы бы сейчас головняка имели, который нам пятьдесят миллиардов стоил бы. — Я так понимаю, ему ничего не будет. Слон невесело посмотрел на меня — Правильно понимаешь. — Политическая целесообразность? — Нет. Просто неохота лишний раз г…о ворошить. Перед всем миром. Ну, да. Не всем же быть Коронелли. — Из МИДа его пинком под зад. Больше он ни на какую госслужбу не устроится. Пойдет таксовать или сторожить. … — Не, ну с. а же. При Сталине таких расстреливали. — При Сталине расстреляли бы нас. Слон посмотрел на меня — Это за что? — За то. Сколько у тебя денег? … — Коттедж в Подмосковье, квартира, тачка. Детей устроил? — Это ты к чему? — К тому. Я примерно прикинул. У меня… ну миллионов семь есть. Это грина конечно. Тот офис у меня в собственности. … — А у него нет ничего. И возможности заработать у него — не было. У него была баранка посольского микроавтобуса. И у дочери — ипотека, которую ей самой не выплатить. — Постой… ты его оправдываешь что ли? — Не-а. Просто говорю, что не нам его судить. Не тебе и не мне. Права не имеем. Он как тот чеховский злоумышленник. С…дил болт на железной дороге. И только чудом поезд не грохнулся под откос. Его нельзя судить открытым судом. Знаешь, почему? Потому что семьдесят процентов населения России — живут так же как он. От одной возможности урвать — до другой. Пятьдесят штук на ипотеку. Все это — такая, б…, сермяга, что мне просто тошно. Если бы его судили судом присяжных, то скорее всего мы бы имели оправдательный приговор. Слон покачал головой — Крыша у тебя едет. Перетрудился. — Не. У меня крыша не едет, просто я трезво смотрю на вещи. Здесь тоже неравенство. До хрена неравенства, всякого. Но здесь они считают это нормальным. Они не знают, что может быть и по-другому. А у нас — знают. Если кто-то надеется что забудут — не, не забудут. Здесь знают, что мир несправедлив. А в России знают, что можно попробовать эту справедливость установить. Силой. Хотя бы попробовать. … — И потому — я никогда не вернусь. И тебе не советую. С одной стороны — у нас американцы. С другой — наши бывшие братья. А вот такие как Постников — они на третьей стороне. Но не на нашей. И против всех трех — мы не справимся. Мы сейчас справились с первыми двумя, они отправились зализывать раны — но они не остановятся. А вот постниковы… они только и ждут момента. Как в девятьсот семнадцатом. Как он наступит — ох, припомнят они эти ипотеки… … — Иди, Слон. Не усугубляй. — Ладно. Еще загляну Слон вышел из палаты и аккуратно притворил дверь. Конец. |