Книга Искусительная Власть, страница 22 – Каталина Вельямет

Но сладкое мгновение страстного единения было нарушено слугой:

— Ужин готов, подавать?

И снова взгляд Роберта стал повелительным и холодным. Убрав руки девушки, он сел рядом подав слуге знак начинать. Растерянная и оскорблённая, Графиня опустилась на подушки.

«Как же глупо!» — зло подумала она, понимая насколько нелепо выглядит со стороны. Растрёпанные волосы, красные щёки, припухшие губы, ещё и стоя на коленях. Прикусив язык, она мило улыбнулась, тайком бросив взгляд на Графа пока слуги накрывали невысокий столик.

Несмотря на культурные различия между Милгором и Ярвелом, в дороге, многие предпочитали пользоваться хитростями южных княжеств. Как например невысокий раскладной столик, ковры и подушки вместо мебели и само строение шатра.

На тёмно-коричневой поверхности стремительно появлялась наполненная едой посуда. Всё без изысков. Варёное мясо, свежий салат, томлёные в бульоне и вине овощи, варёная каша, три вида сыров и хлеб. В качестве напитков вино и более лёгкий яблочный сидр, а на десерт засахаренные фрукты.

— Оставьте нас. — приказал Роберт, наливая вино из высокого кувшина с узким горлом.

— И что это было? — холодно процедила Талина, когда последний слуга покинул шатёр.

— Вы о чём?

— О том, что было до этого. — отламывая кусочек от хлебной головы, произнесла девушка. Мясо распадалось на волокна, а аромат исходил настолько восхитительный, что рот мгновенно наполнился голодной слюной.

— А что было до этого?

— Вы издеваетесь?

— Нисколько. Вы моя супруга и я могу целовать вас, когда захочу.

— Видимо вас невероятно впечатляет беспомощность.

— Что ж поделать, грешен и каяться не намерен. Как можно устоять перед такой красотой?

— Комплиментами хотите меня задобрить? — выгнула бровь Талина.

— Почему бы и нет.

Пригубив вино, девушка зажмурилась от удовольствия. Сладкое, немного пряное, словно ягодный взвар. Закусив сыром, она приступила к основной трапезе. Когда пришло время для десерта, Роберт взял один из засахаренных фруктов и предложил его Талине. Сахар плавился под теплом его руки, приоткрыв рот, Графиня приняла этот дар. Пальцы прикоснулись к нижней губе, сделав прикосновение более интимным.

Сбросив оцепенение, девушка отстранилась, разрывая прикосновение. Непонимание и возмущение сверкало подобно разгорающимся углям. Прожевав кусочек кисловатого плода, она сделала глоток вина, что бы убрать специфическое послевкусие и заговорила:

— Неужели вы решили меня соблазнить?

— Почему бы и нет. — упав на подушки ответил Роберт. — Вы так забавно сопротивляетесь этому.

— То есть для вас это развлечение?

— В некотором роде. Но как я и говорил, в вашем лице мне хочется видеть не только жену, но и любовницу.

— Мне кажется, что вы начинаете противоречить сами себе. Говорите что нужна тихая и покладистая жена, а потом про любовницу. Как по мне, это не сочетаемые качества.

— А вы попробуйте. — ухмыльнулся Роберт. — Тем более что нам предстоит делить один шатёр во время таких остановок.

— Нет! — замотала головой Талина. — Нет, нет, нет! Этого не может быть!

— Что вас так смущает?

— Н-но, мы не можем. У нас были разные покои, я думала что и в дороге…

— Слишком нерационально. — перебил девушку Роберт, с ехидной улыбкой. Эта улыбка напомнила ей тот злополучный ужин. — Иногда мы будем останавливаться на постоялых дворах. Но такое будет не всегда, поэтому нашем приютом станет голая земля в поле или в лесу. Ставить две палатки слишком затратно по времени. Лагерь разбивается только на ночь.

Хотелось сказать многое, но её снова поставили перед фактом. Роберт упивался своей властью над ней и вместе с этим искушал. Стараясь всеми силами сохранить холодность и непоколебимость, Талина всё больше теряла контроль. В самом начале у них не задалось, возможно из-за её столь ярких эмоций, но потом, он словно специально искал чем задеть.

— Простите мне такую вольность. Но не могли бы вы ненадолго покинуть шатёр. Мне надо приготовиться ко сну.

— Что ж, если госпожа Графиня желает, я так и быть удалюсь. Но я совсем скоро вернусь, моя дорогая. — изрёк Роберт поднимаясь с подушек.

«Как можно быть ТАКИМ?!» — подумала девушка, хотя безумно хотела это озвучить. Она чувствовала что с ней играют, но при этом ничего не могла сделать. Её муж за всё время их брака показывал разные стороны. Он мог быть ехидным, но мог и сохранять высокомерную холодность, он мог давить на неё и унижать, но при этом мог и шутить. Его поведение было сложно предсказать, это раздражало.

Когда в шатёр вошла Арина с другими служанками, Графиня поднялась и шагнула им на встречу полная решимости обезопасить свой покой.

Девушки пришли с вёдрами и тряпками, дабы помочь своей госпоже очистить тело. Увидев это, Талина готова была заплакать, но тут же приказала себя быть сильной. Расстелив ткань, одна из служанок поставила большой таз и рядом стульчик. Сняв дорожный костюм, она осталась совсем нагая и стала в центр таза, поморщившись от холода.

Взяв в руки небольшой кусок материи, Арина намылила его и тут же принялась разносить пену по телу Графини. Поставив для удобства ведро на стул, она то и дело обмакивала ткань. Стиснув зубы, Талина стоически терпела, руки девушки ощупывали ее, натирая кожу до скрипа. Поменяв ткань, служанка стёрла остатки пены и помогла девушке вытереться. Ей тут же предложили чистую ночную сорочку и халат.

— А теперь подготовьте мне место для сна. — запахнувшись в предложенный халат произнесла Талина. По насыпи подушек на другой стороне шатра она уже предполагала, где ей предстоит провести ночь.

— Будет исполнено. Желаете ли что-то ещё?

— Нет Арина. Только место для сна.

Под пристальным взглядом молодой госпожи, девушки принялись взбивать подушки и раскладывать их в определённом порядке. Самые большие под них на ковёр, а те что поменьше уже на них.

«Зная любовь моего мужа всё усеять золотом да серебром, удивительно что подушки такие простые.» — подметила она, радуясь этому.

В Белвуаре у матушки была пара небольших Ярвельских подушек, расшитые золотом они выглядели как картины. На одной был павлин, а на другой композиция из фруктов. Очень тонкая и кропотливая работа. Графиня Милет всегда ревностно охраняла их, запрещая детям прикасаться к этому чуду. Но однажды Талина села на диван, не заметив, что среди обычных подушек была особенная. Несколько волосков попало в тиски золотого шитья и когда девушка встала, боль оказалась весьма ощутимой. С тех пор она и возненавидела подобные излишества в быту. Для Белвуара сие было нормой, а вот в доме Графа Одилет как оказалось подобное любят.

— Желаете воды или вина перед сном? — учтиво поинтересовалась одна из девушек, заметив что молодая Графия словно отрешилась от реальности.