
Онлайн книга «Остров в Карибском море»
— Мы договорились, что наш брак прежде всего целесообразность. Лейла поцеловала его в подбородок. — Но почему, Данте? Может же брак быть и по любви, и по расчету? — Я не могу заниматься сексом с деловым партнером! — Его тело напряглось, и Лейла почувствовала, как тяжелеет его ладонь. Глаза, теплея, набирали глубину. — Но мы были деловыми партнерами уже тогда, когда встретились… Лейла добралась языком до мочки его уха. Его руки скользнули вдоль спины и сомкнулись на талии. — Да, — пробормотал он хрипло. Точно каркнул, подумала Лейла. Она мягко нажала бедром на пах Данте. — Постель застелена льняными простынями, их выбирали для меня твои сестры. Будет ужасной оплошностью не воспользоваться… — Исключено, — прошептал он, но его плоть сказала совершенно противоположное. Лейла раздвинула языком его губы, чувствуя их вкус. — Как долго ты не целовал меня, Данте, — сказала она, приблизив губы к его уху. По телу Данте побежали мурашки. — Я целовал тебя, — с трудом ответил он. — Но не так… Она прикусила его нижнюю губу и чуть потянула за нее. — Прекрати, Лейла! — закричал Данте, когда она уже целовала ему шею. Он оттолкнул ее, мотнул головой и расслабил узел галстука. Все произошло внезапно, Лейла не успела осознать перемены и не могла остановиться. — Не так давно ты ловил любой момент, чтоб остаться со мной наедине, — мягко упрекнула она его. — Это и привело нас ко всей той грязи, в которой мы теперь… Лейла, черт возьми, что на тебя нашло? Вместо ответа Лейла подошла к нему и положила его руки себе на груди. Тягучая, призывная боль пронзила все ее тело, отчасти передаваясь и ему. — Данте… — В голосе Лейлы зазвучали покорные, просительные нотки. Паника и желание помутили рассудок Данте. Он потянул Лейлу на себя, обнял, прижавшись губами к ее губам. В тот момент, когда Лейла думала, что ей не совладать с гордостью Данте, он сам воспламенился. Данте и Лейла, оттаявшие от холода отчужденности, ласкали друг друга со страстностью и доверчивостью искренне любящих людей, но словно вырывая друг друга неизвестно у кого. Он целовал ее так, как никогда прежде: с мучительной тоской, с отчаянием, готовым вот-вот сорваться у него с губ криком. Она думала, что в его объятиях ей суждено умереть, потому что душа может не выдержать жара тела. И Данте не в силах был оторваться от влажного, нежного рта со вкусом — он это чувствовал! — потери. Рука его ласкала плотные ягодицы, и в какой-то момент он понял, что Лейла не надела трусиков. Открытие еще больше распалило его. Лейла, почувствовав, что объятия Данте из нежных становятся требовательными, прижалась к нему плотнее и глубже вдвинула ногу ему между бедер. Но тут сознание неожиданно вернулось к Данте. — Прекрати, Лейла, — выдавил он. Его рука легла Лейле на рот, очень плотно, так, чтобы у нее не было возможности укусить. Данте испугался, что преграды, тщательно возводимые им между собой и Лейлой последнее время, могут пасть. К тому же рядом с домом затормозила чья-то машина. — Свадьба в субботу, Лейла, я там буду, как мы и договорились. Не требуй от меня большего. И не провоцируй меня! Слова Данте, фигурально выражаясь, едва не сбили Лейлу с ног. — Это все, что ты мне хочешь сказать? — спросила она, все еще надеясь на примирение и начало новой жизни. — Что еще? — Но, Данте, я так тоскую, мне тебя не хватает. Я думала, что, если мы займемся любовью, мы вернем друг другу чувства, мы снова будем вместе… Снаружи донесся стук закрываемой дверцы машины. — Вот что, Лейла, — отчеканил Данте, одергивая пиджак и направляясь к окну гостевой комнаты, — мы оба знаем правду. Я — отец двойняшек, я не отказываюсь от заботы о них и о тебе. Я готов заплатить долги за твою мать. Ты не будешь нуждаться ни в чем. Но, пожалуйста, воспользуйся преимуществами положения миссис Данте Росси без дальнейших выяснений отношений. — Как ты это себе представляешь? — С социальной точки зрения, ты моя жена. Наш брак мы построим на взаимном уважении. Нам нужно… — Все, что нам нужно. Данте, это провести ночь в объятиях друг друга. Пойми, только я могу тебе помочь. Сам ты себе помочь не сможешь! Данте, не любить супругу — все равно что потерять и душу и тело! Мы же с тобой — одно целое. Я поняла это на Пойнсиане. Или ты забыл, как мы там занимались любовью? — С тех пор много воды утекло. — Неужели так много, что не вернуть любви? — Лейла, послушай, если ты спросишь меня, хочу ли я тебя, я отвечу «да». Я не могу сосредоточиться на своих делах из-за того, что хочу тебя! Я устал делать равнодушный вид, устал работать до седьмого пота, чтобы не думать о тебе и уснуть в изнеможении без сновидений, потому что во сне я вижу только тебя, извивающуюся подо мной в оргазме! Он схватил ее за платье у выреза лифа. — Все, Лейла! Я думаю, это приехал риэлтор. Если бы мы занялись любовью, ему пришлось бы отбить себе каблуки, стучась в двери, потому что я не остановился бы до тех пор, пока ты не начала бы меня умолять об этом. Но, Лейла, любовью мы не займемся! — Данте! — Этого не будет! Мне не нужно твое тело без души! А заглянуть тебе в душу ты никогда не позволяла, всякий раз подсовывая тело. Восхитительное тело! Но без души. — И как долго ты намерен меня наказывать за то, что я ввела тебя в заблуждение? — закричала Лейла. — Ну, чем мне вернуть твое доверие? — Лейла, ты не ввела меня в заблуждение, ты врала мне на каждом шагу. Сначала о Флетчере, потом про отца, потом скрыла беременность. Каждый раз у тебя была возможность прийти и все честно рассказать, но ты убегала от объяснений. Не спрашивай меня, как заслужить мое доверие. Я не знаю. И мне кажется, что проблема в том, что ты никогда до конца не доверяла мне. — Как ты можешь так говорить? Я же выхожу за тебя замуж в субботу! — Конечно, Лейла, я же всегда говорил, что за деньги можно купить все. Ты подтверждаешь истину. Лейла оцепенела от циничного замечания Данте. А он, неправильно истолковав ее молчание, продолжил: — Ну, вот мы наконец и договорились. Теперь, полагаю, нам следует спуститься вниз и оформить покупку дома. Лейла ненавидела себя за то, что позволила воспаленному желанию втянуть себя в игры, от которых она отказалась еще в ранней юности. Что стало с ее самоуважением? Где ее гордость? — Хорошо! — сказала она. — Я рада, что дом тебе нравится и ты не ищешь больше тайных причин с моей стороны для его покупки. |