Онлайн книга «Тридцать дней тьмы»
|
– Туристка? Ханна кивнула. – Из Дании? – Да, а что, так заметно? – Просто догадался. Думаю, ты бы вполне могла сойти за исландку. – Почему? – Сложно сказать… Может быть, волосы. Или суровый взгляд. Ханна посмотрела на него, суровости во взгляде у нее явно прибавилось – она ненавидела, когда ее анализировали мужчины, особенно те, с которыми она впервые встретилась. «Ты такая-то и такая-то». Как будто они действительно могут кого-то просчитать. Но с этим любителем колы дело обстояло несколько иначе – он не вызывал у нее раздражения. Мужчина махнул бармену, который, по-видимому, был весьма рад поводу отделаться от болтливой владелицы собаки. Скосив глаза на стакан своего нового собеседника, Ханна подавила в себе утреннее желание выпить красного. – Пожалуйста, минеральную воду. Получив бутылку минералки, она расплатилась и наполнила стакан. Мужчина с любопытством взглянул на нее. – Почему из всех возможных мест на земле ты выбрала для отпуска именно это? В такое время года у нас редко бывает много туристов. Ханна замялась. У нее не было ни малейшего желания обсуждать свой проект с кем-то еще из местных, рискуя услышать очередные плодотворные идеи. А может, как раз в них-то она и нуждается? В конце концов, вовсе не обязательно врать. – Я приехала сюда писать книгу. – Вот как? Стало быть, ты писательница? Ханна услышала в его голосе нотки восхищения. Слегка приосанившись, она кивнула. – Что за книгу? Любитель колы захлопнул собственную книгу и сосредоточил все свое внимание на Ханне. Та сделала глоток воды с пузырьками, чувствуя, что не готова выступать в качестве автора детективов. С другой стороны, ей вовсе не хотелось рассказывать всю историю, почему с интеллектуальной литературы она решила переключиться на криминальные сюжеты. Она решила преподнести самую короткую версию: – Вообще-то я пишу короткую прозу, но сейчас решила поэкспериментировать с криминалом. Мужчина внимательно посмотрел на нее. – Поэкспериментировать с криминалом? Тогда мне, наверное, следовало бы тебя арестовать. Ханна вопросительно взглянула на него. – Я местный участковый инспектор. Виктор. Он протянул Ханне суровую руку закона, которую та пожала. – Ханна. Она кивком указала на его джинсы и хлопчатобумажную рубашку. – Ты что, под прикрытием? Виктор рассмеялся, чуть не подавившись колой. – Трудно работать под прикрытием в деревне, где все тебя знают. Просто я еще не на службе. Виктор взглянул на часы. Это не был рутинный привычный жест. Похоже, он действительно забыл о времени. – Если ты собираешься совершить преступление и скрыться, советую сделать это в ближайшие тридцать две минуты. – Ты что же, единственный полицейский в деревне? Виктор кивнул. Ханна так и не поняла, считает ли он это тяжким бременем или же предметом гордости, возможно, и то и другое. – А те преступления, которые происходят вне твоего рабочего времени, ты не расследуешь? Ханна почуяла шанс зацепиться за какую-нибудь стимулирующую вдохновение криминологическую идею. Виктор добродушно ухмыльнулся: – Разумеется, я пытаюсь отслеживать все, что происходит, но, если честно, происшествий у нас тут немного. К примеру, вчера какие-то юнцы украли из гаража ящик пива, а еще время от времени я задерживаю автомобили с разбитыми фарами. По большому счету, это все. Ладно. Значит, в местной среде криминальный сюжет не отыщешь. Стиснув руки, Ханна с тоской посмотрела на полку с крепкими напитками. Чувствуя, что Виктор разглядывает ее, она обернулась к нему и показала на книгу: – Что ты читаешь? Виктор продемонстрировал ей обложку. Она прочла, старательно пытаясь копировать исландское произношение: – «Ljóð 1980–1995» [14] Эйнар Мар Гудмундссон. – Он получил литературную премию «Северного совета» за 1995 год. Ханна с трудом справилась с возникшим у нее детским желанием выдать в ответ какую-нибудь фразу, где литературная премия «Северного совета» соседствовала бы с ее собственным именем. – А-а, знаю. Помнится, когда я только начинала писать, меня здорово вдохновил его «Мятеж Франкенштейна». Виктор с недоумением покрутил книжку в руках. – Да? Не знаю этой вещи. Может, по-исландски она называется как-то по-другому? – Наверняка. Чувствуется, по-исландски все называется по-другому. Виктор с улыбкой прихлебнул колу. – Как бы там ни было, но ты, должно быть, фантастический писатель, если тебя вдохновляют его произведения. Вот бы когда-нибудь почитать что-то из твоих книг. Ханна так и не смогла понять, насколько эта мысль является комплиментом в ее адрес или же очередным свидетельством преклонения перед Эйнаром Маром. Ей представлялось, что в процентном отношении это составляет где-то пятьдесят на пятьдесят. Она попыталась вспомнить, когда последний раз получала пятьдесят процентов лестных отзывов от мужчины, но так и не смогла. – Не знаю, понравится ли тебе. Это короткая проза. Впрочем, некоторые, быть может, назвали бы это лирикой. – Интересно. Ханна испытующе взглянула на собеседника: – Скажи-ка, а что это за полицейский такой, который читает лирические стихи? – А что это за писатель, который планирует преступление? Виктор пристально посмотрел ей в глаза, она выдержала его взгляд. – Я полагаю, что полицейский, который перед началом своего дежурства читает лирические стихи, мечтает о чем-то совсем ином. Виктор так и не отвел глаза. – И о чем же, по твоему мнению, он мечтает? Ханна пожала плечами. – Не знаю. О том, чтобы произошло что-то новое. Виктор усмехнулся и покачал головой. Быстро сверившись с часами, он убрал книгу. – О чем я действительно мечтаю, так это о еще большей тишине и покое. У Ханны вновь забрезжил лучик надежды, что Виктор подарит ей ключик к детективному сюжету. – А может, несмотря ни на что, твоя работа не такая уж тихая и спокойная? Виктор заулыбался. – Что мне нужно, так это отдохнуть от сидящих у нас дома двух маленьких детишек. За ними – и за двумя чужими – присматривает моя супруга. Я просто вынужден хотя бы ненадолго уходить из дома, иначе у меня возникнет желание арестовать всех четверых детей. А сажать детей в тюрьму за что бы то ни было – в корне неправильно. |