Онлайн книга «Расплата»
|
– «Бак-75», у нас автомобиль на автоматической заправке «Тоталь» на кольцевой у метро «Порт-де-Клиньянкур». Посмотрите, в чем дело. – Может, вышлете другую бригаду? Нам шесть минут до конца смены. – Значит, уложитесь в шесть минут. * * * Они посветили фонариками в салон, держась на расстоянии от автомобиля. – За рулем кто-то есть, – заметил один из полицейских. Группа разделилась. Двое вытащили оружие, а третий сделал несколько шагов вперед, прислушиваясь к любому шороху. – Черт, – прохрипел он. – Это заложник. – Какой заложник? – Какой-какой, заложник панд! Ты других, что ли, знаешь? – Живой? – Не знаю. Надо дверь вскрыть. – Ты офигел? Этот тип из «Гринвара» способен на все. Я вызову саперов. – Не дрейфь, он наш бывший коллега. Его цель не мы. – Ты уверен? Рискованно… Его прервал металлический щелчок, дверца открылась. – Ну ты и козел. Я на тебя рапорт подам. – Ничего ты не подашь. – Не подам, но ты все равно козел. Что там? Полицейский поставил колено на пассажирское сиденье. Наклонился. Проверил пульс. Никаких признаков жизни. Эти парни два дня сидели в соцсетях, прикидывая, на чью сторону встать, «Гринвара» или его жертвы. Все-таки они полицейские. И вот сегодня они стали первыми свидетелями финала. – «Бак-75» вызывает «ТН-75». Пришлите судмедэксперта и ребят из Тридцать шестого, мы нашли их заложника. 12 Диана и Натан коротали время в зале ожидания, как два сорванца, вызванные к директору школы. Только полицейские, пожарные и медики могут так легко переключиться со смерти на что-то другое. – В кино во время перестрелки герои прячутся за мебелью, – начал игру Модис. – Точно, я как-то не обращала внимания, – призналась Мейер. – Пули же насквозь проходят? – Пули пробивают даже стены. Что уж говорить о столах и диванах. Твоя очередь. – В кино чувства человека отражаются на лице. Виновные хмурятся, озираются, широко открывают рот или сжимают челюсти так, что зубы скрипят. – Как в детективных сериалах? – заметил полицейский. – Было бы удобно, так проще допрашивать. Теперь я. В кино угонщики разбивают окно со стороны водителя и сидят на битом стекле, вместо того чтобы разбить окно со стороны пассажира. – Глупо, да, – согласилась Диана. – Но это часто случается и в жизни. У них потом вся спина изодрана. Твоя очередь. В кино… – Извини, фантазия иссякла, – сдалась она. – Я могу играть в эту игру часами. Например, в кино, когда оружие берут в руки, оно постоянно лязгает. На самом деле, если оно заряжено, лязгать там нечему. Разве только это рухлядь, готовая пальнуть в любую секунду. – У тебя гораздо больше опыта, чем у меня. Или больше времени на безделье, – поддела его Диана. – Мы постоянно играем так с дочерью, когда смотрим детективы по вечерам. Смутившись, она осознала, что Натан защищал ее и интересовался ею с момента их знакомства, а сама она даже не пыталась его узнать. – Сколько ей лет? – Семнадцать, зовут Мелани. Предпочитает имя Мила. Заканчивает школу. Не любит полицейских, но делает исключение для своего отца. Я тоже могу посадить кого-нибудь в стеклянную камеру, если этот кто-то ее хоть пальцем тронет. Женат? Разведен? Диана размышляла, как задать вопрос, чтобы не показаться назойливой, когда дверь в кабинет шефа распахнулась. – Мейер! Модис! – В кино начальники всегда орут на подчиненных так, будто те разнесли полгорода, – прошептала Диана, вставая. Для полноты образа шефу не хватало только дрянной вонючей сигары во рту. – У вас был единственный факт, который вы должны были держать при себе! – Он рычал, а не говорил. – Одна деталь, о которой нужно было молчать! – Мы продвигались наугад, месье, – возразил Натан. – Мейер зашла с козыря, заговорила о его дочери, когда других карт не осталось. – И теперь его любят все! – заорал шеф. – В соцсетях он герой, стены разрисованы граффити с пандами. На фасаде «Бастиона» тоже панда, в курсе? Проклятый вымирающий вид, как они меня задрали! – Он заговорил чуть тише, чтобы самому не оглохнуть. – Вы же понимаете, Мейер, что после этого мы не желаем пользоваться вашими услугами. Я сообщил вашему начальству. Завтра вас ждут на работе, где вы можете сплетничать сколько угодно о чем угодно. Модис подался вперед, готовый защищать ее. Диана положила руку ему на колено, и он промолчал. – Вы ничего не заметили, – сказала она. – Ни явного, ни скрытого. Шеф уставился на нее, как бык на красную тряпку. Чтобы не получить удар рогами, Диана поспешила изложить свою точку зрения самым успокаивающим тоном. – Начнем с явного. Никто не заметил, что похищение произошло ровно в годовщину смерти ребенка Солала. Он уверяет, что дочь не имеет к делу отношения, а я считаю, что имеет. Это нам особо ничего не дает, но об этом стоит подумать. Что касается скрытого, оно находится у нас под носом. Мы с вами знаем, что Солал ни на секунду не верил, что на его банковский счет зачислят двадцать миллиардов евро. Шеф откинулся на спинку кресла и обмяк. Он уже выстроил цепочку грядущих событий. – Это лишь начало, – добавила Диана. – Он сделает это снова. Одного удара недостаточно. Одна сенсация сменяет другую, какой-нибудь скандальный порноролик – и о «Гринваре» забудут. Мы должны составить профиль всех потенциальных жертв и защитить каждую из них. – И как мы это сделаем? Если речь о компаниях-загрязнителях, то потенциальных жертв столько же, сколько полицейских, которых мы можем поставить у них под окнами. – Я не говорю, как это сделать, я просто говорю, что произойдет, – смягчившись, ответила она. – А я говорю вам, Диана, отправляйтесь-ка домой, – устало заключил шеф. 13 Дефанс [44] В джунглях из стекла и бетона небоскребы «Шассань» и «Аликанте» уже давно стали зданиями банка «Сосьете женераль». Эти башни-близнецы высотой в тридцать семь этажей отражались в окнах друг друга, довольные собственным обликом. Направляясь к лифту и одновременно говоря по мобильному, финансовый директор заверила мужа, что ни секунды не переживает из-за истории с «Гринваром» и похищением. – Только главный управляющий ходит везде с охраной. |