Онлайн книга «Обаятельный гарем желает познакомиться»
— Эрти, — в кабинет заглянула Джарис. — Керим говорит, к тебе пришла твоя мать. — Что? — я едва не рассыпала бумаги. В первую секунду почему-то подумала о своей, земной матери. Тут же, конечно, вспомнила, что этого не может быть. Значит, пришла… моя здешняя мать. Что ж, я давно не видела ее и действительно буду рада встретиться. — Пусть кто-нибудь проводит ее в сад. Дворец Ирмаина ай-Мируза был выстроен двумя изогнутыми симметричными крыльями — каждое со своими башенками, куполами, переходами и галереями: мужская и женская половины. А в пространстве между двумя почти смыкающимися крыльями и располагался сад. Не особенно большой, но в нем хватило места и для нескольких аллей, и для фонтанчиков, и для беседок. Вообще-то он тоже был разделен, но ни Ирмаин, ни слуги, за исключением садовника, в нем практически не бывали, так что сад целиком негласно стал “женским”. Вспыхнувшая было радость мгновенно угасла, стоило мне выйти в сад. Увы, уже издалека я поняла, что визитом меня почтила Зейнаб, “старшая матушка”, а вовсе не моя кровная мать. И что она здесь забыла? За спиной Зейнаб маячила темная фигура, закутанная в плотную ткань с головы до пят. Само собой, недовольства я не показала. — Матушка, — я коротко поклонилась, сложив перед собой руки. — Счастлива видеть тебя в здравии. Жестом я пригласила гостью в беседку. — А ты неплохо устроилась, — Зейнаб с каким-то недовольством озиралась, поджав и без того тонкие губы. Наверное, в юности она была красива — но я всегда помнила ее вот такой, с вечно недовольными складками у губ и глубокими морщинами между бровями. Это что… зависть? Ну да, в гареме у отца такой роскоши, как сад, не было. — Не жалуюсь. Закутанная женщина в никабе вошла в беседку следом за Зейнаб и устроилась рядом с ней. Я решила ее пока игнорировать. Не представляют — значит, скорее всего, служанка. Джарис, неотступно следующая за мной, встала чуть в стороне от входа в беседку — так, чтобы ей было хорошо видно все происходящее. Зейнаб косилась на нее с недовольством, однако возразить не могла — здесь хозяйка я. С поклоном в беседку вошел Рами и поставил на низком столике поднос с фруктами и сладостями. Так же молча с поклоном вышел. Вот и умница. Бурчать о том, что вечно его отвлекают, будет потом. При своих — можно. А чужим ни к чему знать, что евнухи у нас — сплошь творческие личности. Что ж, будем считать, что все формальности соблюдены. — И что же привело тебя ко мне? — Я слышала, — неторопливо начала старшая жена моего отца, — твой муж дает тебе много воли и слушает твои советы. Даже отправлял самостоятельно выбирать невольниц для гарема. — Мой муж занятой человек, — я кивнула. — Я стараюсь помогать ему всем, что в моих силах. — А когда он намерен взять себе еще жен? Неприлично такому уважаемому человеку оставаться с одной женой… — У тебя есть кто-то на примете? — я решила действовать напрямик. Иначе эти окольные расспросы могут продолжаться еще долго. А у меня дел невпроворот. И Зейнаб уверенно кивнула. — Сафира, — она обернулась к закутанной фигуре, и та, наклонив голову, стянула никаб. А затем посмотрела прямо на меня. — Но… ты же… Сказать, что я была шокирована — ничего не сказать. Сафира точно не стала вдовой — она была еще замужем, когда я покинула родные стены. То есть всего пару недель назад. И если бы ее муж умер, она все еще была бы обязана носить черно-белые траурные одежды. И если она не овдовела, значит… — Талак? Сафира, сузив глаза, коротко кивнула. Интересно, что же она такого натворила, что муж вышвырнул ее? Разводы — большая редкость. Пожалуй, я была впечатлена — наглостью обеих. Женщина, над которой муж произнес талак — развод — возвращается в дом отца с позором. Если ее там, конечно, вообще примут. Если бы я вернулась с талаком, в лучшем случае Зейнаб отправила бы меня на самые черные работы… А сейчас они сидят передо мной как ни в чем не бывало. И надеются, что устрою новый брак для опозоренной сестры? — Ты высоко взлетела, но должна помнить, откуда пришла… — уверенно начала Зейнаб. — Должна? — я вздернула брови. — Мой супруг отдал за меня богатый калым. Я принесла своему отцу почести и немалые деньги. Не думаю, что я что-то должна. И она… опустила глаза. Помолчала. — Ты изменилась… — Просто немного повзрослела. На 38 лет — не так уж и много ведь на самом деле, правда? — Нила, — Зейнаб снова подняла на меня глаза. Ну надо же, она все-таки помнит, как я просила себя называть! То есть раньше она этого не делала специально, чтобы побесить? — Ей некуда больше идти. Твой отец… очень разгневался. Еще бы! — Прошу… Ого! Честно говоря, не ожидала, что Зейнаб вообще умеет просить. По-хорошему, выгнать бы их обеих в шею. За 17 лет жизни Нилы ни от одной из них я не слышала доброго слова. Но… во-первых, правила разводов здесь страшно бесили меня саму. Какой бы ни была Сафира, такой участи она не заслужила. Не говоря уже о том, что за прошедшие шесть лет она могла и измениться. В конце концов, в детстве она просто копировала отношение своей матери. И было еще одно обстоятельство… — Сафира? А сама ты что думаешь? Та чуть дернула уголком губ. — Я пришла к тебе. Как просительница. Ну да… наверное, она считает это унизительным для себя. — Ты понимаешь, что здесь я — старшая, и здесь — мои правила? — Понимаю. — И..? — Я буду тебя слушаться. — Хорошо, — я снова обернулась к Зейнаб. — Пожалуй, я могу попробовать уговорить своего мужа. Но ты должна понимать, что опозоренную жену никто не примет без приданого… Вообще-то ее и с приданым никто не примет, но не будем вдаваться в детали. — Твой отец… Я жестом остановила ее. — Мой супруг — ученый муж. У отца, сколько я помню, очень неплохая библиотека, собранная еще его дедом… думаю, ее почтенный ай-Мируз сочтет достаточной компенсацией. — Что?! — обе собеседницы изумленно вытаращились на меня. — Но… — Библиотека или ничего, — отрезала я. Вообще-то у Ирмаина своя потрясающая библиотека. Но у отца действительно есть несколько настоящих редкостей, от которых мой дорогой супруг уж точно не откажется. — Ах да… вместе с Мариам, разумеется. * |