Онлайн книга «Развод с незнакомцем»
|
На лестничной клетке раздался оглушительный вопль и послышался гулкий удар. Светлана бросила смеситель и выбежала взглянуть, что произошло. Николай стоял молча, держа в одной руке пылесос «Бош», а в другой – ржавое металлическое ведро, доверху наполненное картофельными очистками. За то же ведро держалась соседка, которая оглушительно вопила, что это ее помойное ведро, а негодник пытается его спереть. – Верни емкость! – приказал зятю Василий Иванович, прибежавший на шум. – Ба! Батюшки-светы! Соседушка! Да что тут у вас случилось? Ты никак милостыню собрался просить? – Ага, – серьезно кивнул Василий Иванович, – ее. Субсидией называется. Все, концерт окончен. Родственники, – тут он выразительно посмотрел на Николая, – могут быть свободны! – А я что? – Тот недоуменно пожал плечами, возвращая ведро. – Я ничего. Оно стояло рядом с пылесосом. – На минуту выставила, – запричитала соседка, возвращаясь к себе в квартиру, – на одну минуту! И сразу сперли! Степанцовы вернулись в комнату. Пустые стены с белесыми облезлыми обоями в мелкий цветочек, сиротливое, без занавесок, окно, потертый пол… – Паркет! – закричала Светлана и бросилась отдирать досочки. – Это роскошь! – Старье это, а не роскошь, – вздохнула Наталья Владимировна, – не тронь. – Кстати, о старье, – вспомнил Василий Иванович, обращаясь к жене, – давай-ка, любезная, изобразим из меня инвалида. – Один момент, – отозвалась Наталья Владимировна и скрылась в коридоре. Вернулась с лопатой, привезенной с дачи, чтобы ту не унесли из тамошнего сарайчика. – Подставляй ногу! – Ты что, ополоумела? Как же я хромой передвигаться буду? – Вприпрыжку, – давясь от смеха, посоветовала дочь. – Зато натурально будет, – не поняла юмора жена. После бурного обсуждения, что же такое отбить у хозяина, чтобы он предстал перед социальными работниками инвалидом, сошлись на глазах. Бить их не стали, но на один повязали черный платочек. В латаных штанах и линялой рубахе, с повязкой на глазу и боевым выражением лица Василий Иванович стал похож на морского пирата, чудом выброшенного на землю. В отличие от него Наталья Владимировна отделалась лишь поношенным халатиком. Светлана выпендриваться не стала. Она всем своим видом давала понять, что оказалась в этой сумасшедшей семейке совершенно случайно. В дверь позвонили. – Пришли, рассаживайтесь по местам! – скомандовал Василий Иванович, указывая на три не случайно оставленных посреди комнаты стула. Жена и дочь сели. Он пошел открывать дверь. На пороге стояла рыжеволосая девушка в легкомысленном секретарском прикиде. – Добрый день, – сказала она, изумленно глядя на хозяина квартиры, – Степанцовы здесь живут? – Так точно, – ответил ей Василий Иванович, – проходите, дорогая, мы давно вас ждем! – Да что вы?! – еще больше изумилась Лариса, ведь это была она. – С чего начнем? – поинтересовался хозяин. – С Василия. Мне, понимаете, нужен Василий Степанцов. – Он перед вами! Лариса безвольно села на третий стул. Такого она не могла представить в самом жутком сне. Она знала, что люди дома совершенно не такие, какими бывают в общественных местах, но не до такой же степени! Где его новый серый костюм, приличный галстук и стильная стрижка? А этот глаз. Ах, да, он же инвалид по зрению! В общественных местах он ходит с больным глазом без повязки – стесняется. А дома надевает ее. Теперь понятно, почему он разглядел Ларису только вблизи. Он и сейчас ее не узнает! А как он постарел, осунулся и зачах. Конечно, женитьба не всем идет на пользу, но чтоб настолько! Значит, он переживает, и тяжело переживает… А что? Разлуку с ней? Или неудачную, по его мнению, женитьбу? Или еще что-то. И глаз, хоть и один, но такой злющий! – Вот, дорогая, простите, не знаю вашего имени-отчества, – начал Василий Иванович. – Можно просто Лариса, – вставила она. – Дорогая просто Лариса, так мы и живем. Наталья Владимировна театрально закатила глаза к небу, как бы призывая в свидетели создателя. – Да, – нашлась Лариса, чувствуя, что от нее чего-то ждут, – как-то не очень вы живете. Пусто. – А что вы хотите? Денег едва хватает на хлеб и воду! – продолжал Василий Иванович, меряя шагами небольшую комнатку. – Лишних ртов, – он указал на дочь, – я кормить не в состоянии. «Мама милая, – подумала Лариса, – на что это он намекает?» – Я еще, простите, как вас зовут?.. – Лариса. – Я еще, Лариса, к тому же инвалид. У меня зрение ни к черту и склероз прогрессирует. Василий Иванович, вживаясь в роль, поправил повязку. – Ноги отказывают, печень пошаливает. Вот вы бы… – Лариса. – Да, Лариса. Вы бы стали жить с таким инвалидом? Та развела руками, не в силах вымолвить ни слова. – А она, – Василий Иванович указал на жену, – живет! Прямо, можно сказать, сожительствует уже длительный срок. «Мама милая, – подумала Лариса. – Он двоеженец!» – А наши дети! Какое они влачат существование, зная, что родители не сводят концы с концами?! У него еще дети! – Какое? – Поверьте мне, голубушка… – Лариса. – Да, Лариса. Довольно жалкое. Сын наш, Василий… – Кто? – В этом беспробудном мраке появился лучик света. – Как зовут вашего сына? – Василий Васильевич, – ответила за мужа Наталья Владимировна, пока тот соображал, почему управление социальной защиты заинтересовалось его сыном. Защищать-то от коммунального произвола нужно было отца, а не сына, который вполне нормально зарабатывал и регулярно делал родителям дорогие подарки, сразу же перекочевывающие в квартиру их дочери. – Так мне нужен ваш сын! – обрадовалась Лариса. – А чем это я вам не подхожу? – возмутился Василий Иванович. – Так потому что я его жена! – выпалила Лариса и показала паспорт. – А как же социальная защита незащищенных слоев населения? – Василий Иванович обиженно поджал губы, понимая, что зря растратил весь свой пыл на неизвестную девицу, оказавшуюся не социальным работником, а чьей-то там женой. – Вы – Васина жена?! – Наталья Владимировна чуть не лишилась чувств. – Кто тут Васина жена? – недоумевал ее супруг. – Я, Лариса. – А, ну да, Лариса. Что?! Когда это он успел жениться! И не поставил нас в известность! – Понимаете, – Ларисе пришлось оправдываться, – наше скоропалительное решение дало негативный результат. Мы расстались. Вернее, Василий убежал в одну сторону, я – в другую. |