Книга Графиня на стриме, страница 36 – Эмма Ласт

Священник взял наши с графом руки и возложил на старую раскрытую где-то посередине книгу в кожаном переплете. Я не разобрала слов, которые последовали после, но почувствовала, как кольцо наполнилось теплом, что растеклось по всему телу.

Это хорошо или плохо?

Я хотела обернуться, чтобы найти глазами Роберта младшего или Аннабель, увидеть в них поддержку, чтобы пройти это испытание до конца, но не смогла. Рука словно приросла к старым страницам.

Наконец, священник закончил петь и сам надел на безымянные пальцы жениха и невесты по кольцу. Мне показалось, что между ними пролегла белая, не толще паутинки, нить, которая исчезла, стоило оторвать кисти от фолианта.

— Перед Богом и людьми, отныне и во веки веков, вы — единое целое. Почитай мужа своего как отца. Заботься о жене своей как о матери, — сказал священник и, трижды обойдя нас по кругу, пропел. — Благословляю!

Кольцо остыло, но не жар в моей груди.

Осознание непоправимости случившегося пронзило подобно молнии.

Почему я еще здесь? Роберт обманул меня? Или не смог? Или сделал все неправильно? А, может быть, я ошиблась с трактовкой?

Глаза защипало, и когда Роберт старший вместо классического поцелуя прижал к своим губам мою ладонь, вздрогнула. Нужно держать лицо до конца. Только так я пойму, что сделала неправильно.

Гости аплодировали стоя, пока Стендброк вел меня по белой дорожке в дом, туда, где от разнообразных блюд ломились столы. То был прощальный пир, после которого все заботы обо мне с плеч родителей перейдут в зону ответственности новоиспеченного мужа.

Роберт старший усадил меня во главе стола, а сам поднял наполненный вином бокал и сказал тост. Я не запомнила ни слова. Потому что место дровосека рядом оказалось пустым.

Но он же обещал!

Гости ели, пили, а еще создавали невероятное количество шума. Я не могла уйти из-за стола, не могла заставить их замолчать. И куда запропастился мой пасынок? От осознания того, что я стала мачехой мужчины, который был старше меня, пробило на истерический смех.

— Подарите мне танец, Элиза, — граф не спрашивал.

В интонации не было ни намека на просьбу, только приказ.

— Да, пожалуйста, — я вложила руку в протянутую ладонь. Какая теперь разница? Я все испортила… или Роберт младший меня не понял.

В любом случае, план провалился и теперь легче было проститься с жизнью, чем представить, что ночью этот старик ляжет со мной в одну постель. Мы станцевали быстрый танец, потом два медленных. Граф умудрялся вести безвольную куклу в моем лице так, что со стороны казалось, будто я, пылала к нему безудержной страстью.

— Я устала… — вздохнула я, когда музыка смолкла.

— Вы не можете сейчас уйти.

— Мне нужно… по нужде, — ноздри графа дернулись, словно я сказала что-то отвратительное, и он выпустил мою руку, кивков подозвав служанок.

Какое облегчение!

В сопровождении Сиззи и Роззи я миновала холл и поднялась по лестнице на второй этаж. Конечно, в спальне меня ждал лишь горшок, но в довесок к нему шли еще тишина и одиночество, так что я не стала расстраиваться. Отказавшись от помощи служанок, я закрыла дверь на ключ и упала ничком на кровать.

Вряд ли у меня получится разбиться насмерть, выпрыгнув из окна второго этажа. Да и платье с таким количеством подъюбников скорее сработает как амортизатор и максимум, что мне грозит — это ушиб или сломанная нога.

Зато сколько эта выходка наделает шума!

Я с трудом отлепила себя от постели и подошла к окну. Это будет забавно… и потянула дверцу на себя, когда в дверь постучали.

— Я занята! — крикнула зло и услышала:

— Элиза, это я.

Прыгать резко расхотелось. Я впустила Роберта младшего в спальню и закрыла дверь.

— А где Роззи и Сиззи? — дровосек пожал плечами. Вот чертовки, опять побежали жаловаться на меня графине! Значит, времени в обрез. — Ты сделал то, о чем я тебя просила?

— Да, — Роберт кивнул и протянул мне шкатулку. Ту самую, с ярмарки в Лагосе. — Это мой свадебный подарок Вам.

— Спасибо, конечно, — я, не глядя, взяла ее и тут же набросилась на Роберта с вопросами. — Пластинка точно была та? Может, ты что-то перепутал?

— Вы не открыли… — мягко напомнил дровосек.

Я почувствовала, как закипаю.

— Просто скажи мне, что ты все сделал в точности, как я сказала! Это очень важно!

— И все же, — терпеливо повторил Роберт и, проглотив злые ругательства, я плюхнулась на кушетку, что стояла у окна, и открыла шкатулку.

На красном бархате лежали изумрудные серьги.

— Это они? — Роберт кивнул. — Как ты… — тогда, у лотка торговца драгоценностями, я отказалась их покупать, но из памяти не выбросила. Они мне даже снились пару раз, так я жалела, что серьги не стали моими.

И теперь Роберт преподносил их в качестве свадебного подарка.

— Позволю себе напомнить про потайной механизм… — он показал, куда надо нажать, чтобы дно открылось, как в дверь с той стороны забарабанили.

— Ваше сиятельство, откройте!

Я вздрогнула и, хлопнув крышкой, спрятала шкатулку в потайном кармашке платья, рядом с телефоном.

Кого это еще принесло?

— Ваше сиятельство, не заставляйте супруга ждать!

Мы с Робертом посмотрели друг на друга и встали: я, как загнанная в угол лань, он, как человек, преисполненный достоинства и готовой бороться за мою честь до конца.

— В ванну, живо!

— Но Элиза…

— Быстро, я тебе говорю! — затолкав дровосека за ширму, я открыла дверь.

Роберт старший переступил порог, придирчиво осмотрел помещение. Его взгляд чуть задержался на скомканном покрывале на постели, а потом вперился в меня.

Я улыбнулась.

— Вам лучше?

— Да.

— Нас ждут внизу, — бесцветным голосом ответил граф и предложил мне опереться на его локоть.

— Что, торт уже вынесли? Тогда не будем терять ни минуты, я обожаю сладкое!

Это было глупо, но что еще мне оставалось.

В сопровождении слуги мы вернулись к гостям и мне оставалось лишь надеяться, что Роберту хватит смекалки выждать пару минут, прежде чем последовать за нами.

Спустившись в холл, я замедлила шаг и прислушалась. Из-под лестницы не доносилось ни звука. Ну, почему ничего не сработало!?

— В чем дело? — спросил граф.

Но я только неопределенно махнула рукой. Пусть думает, что я сумасшедшая. И, хотя Роберт младший советовал мне вести себя прилично рядом с его отцом, оставшуюся часть вечера я решила посвятить культивированию его позора.