Книга Овертайм, страница 58 – Ава Хоуп

— Он… Он что-нибудь.. — Не могу внятно произнести свой вопрос, потому что мне страшно. Мне слишком страшно услышать ответ.

— Нет. Он только напугал меня.

Шумно выдыхаю, прижимая к себе еще крепче.

— Пообещай, что ты не будешь с ним квитаться, — неожиданно шепчет она.

— Клянусь, что пальцем его не трону.

Что? Это чистая правда. Я не собираюсь трогать его пальцем. Я планирую избить его кулаками. До смерти.

— Я не должен был отпускать тебя одну. — Запутываюсь ладонью в ее волосах.

— А я не должна была уходить без тебя. Но этого уже не изменить, Рид.

— Я мог бы изобрести машину времени, — произношу я, пожимая плечами. — Ну, если бы не был таким тупым.

Эбби смеется мне в шею. И я слегка отстраняюсь от нее.

— Как Эндрю оказался в лесу с тобой?

— «Мустанг» заглох, и я позвонила Рексу.

— Почему не мне?

Она закусывает губу и отводит взгляд.

— Потому что я знала, что ты со своей командой. Кстати, почему ты вернулся так рано?

— Потому что моя команда выпроводила меня к тебе.

Уголки губ Эбби раскрываются в подобии улыбки.

— Так значит, это они мои герои, а не ты.

— Мне не нужно быть твоим героем.

— Ах, вот как.

— Да. Мне просто нужно быть твоим.

— Надо же. Во время аварии ты сильно стукнулся головой, раз из твоего сексуального рта выливается такая слащавая ерунда.

Я усмехаюсь и притягиваю Эбби к себе для поцелуя. Мои губы нежно ласкают ее. И я прикладываю всю свою выдержку, чтобы отстраниться.

— Я чертовски виноват, Эбби. Я не хотел, чтобы ты узнала обо всем от своего отца таким образом. Девушка Рекса — известный голливудский агент. Вернувшись домой из Турина, я поговорил с ней и рассказал о тебе, а затем позвонил Эштону и передал ему ее контакт. Для тебя. Когда Моника сказала мне, что ты все еще не связалась с ней, я снова позвонил твоему брату и предложил ему перейти к «Орлам», чтобы ты быстрее приняла положительное решение. Потому что я знал, как ты переживаешь после завершения своей карьеры. Мэттью тогда только стал нашим спонсором, и я поделился с ним информацией о возможности трансфера лучшего защитника НХЛ. И это все.

— Подожди, Моника и Рекс?!

— Да. Они вместе с колледжа, — усмехаюсь ее реакции я.

— И как он только ее терпит, она же заноза в заднице.

— Кто бы говорил.

— Почему ты сделал это для меня?

— У меня были свои причины.

— Какие?

— Я хотел лицезреть твою роскошную задницу на билбордах рекламы Кельвин Кляйн.

Эбби запрокидывает голову и громко хохочет.

— Почему ты не мог просто взять у Эштона мой номер?

— Ну, я… Эээ..

Я замираю.

Действительно, почему?!

Моя девушка снова звонко хохочет.

— Ты такой странный, знаешь?

Я усмехаюсь и запускаю руку ей в волосы:

— Кстати, почему у вас с отцом разные фамилии?

— Семья моей мамы невероятно богата, поэтому мой дед настоял на том, чтобы первенец носил фамилию рода. А я взяла фамилию матери после развода родителей. Боже мой, хватит болтать, помоги мне забыться!

Одним быстрым движением подхватываю Эбби за задницу. Выношу ее из душа, на ходу зацепив полотенце, и опускаю ее на ноги у нашей постели. Опускаюсь на колени и осторожно вытираю полотенцем стекающие по ее телу капли воды, при этом покрывая ее мягкую кожу нежными поцелуями снизу вверх. Эбби покрывается мурашками и шумно выдыхает, когда я выпрямляюсь и бросаю полотенце в сторону. Тянусь к тумбочке за презервативом и, раскрыв упаковку зубами, натягиваю его на свой чертовски возбужденный член.

Медленно укладываю Эбби на кровать, не переставая смотреть в ее изумительные глаза, и наши губы сталкиваются в чувственном поцелуе. Она запутывается руками в моих волосах, и я углубляю поцелуй, отчаянно переплетая свой язык с ее. Провожу рукой по изгибам совершенного тела Эбби подо мной, накрываю ладонью грудь, а затем спускаюсь ниже, коснувшись внутренней стороны бедра.

Она выгибается мне навстречу, умоляя о большем. Нежно касаюсь пальцем ее жара и начинаю мягко поглаживать. Эбби поощряет мои действия тяжелым вздохом. Я меняю положение руки и, не переставая гладить набухшее местечко большим пальцем, ввожу в нее средний палец.

Эбби громко стонет, и я отрываюсь от ее губ. Хочу смотреть, как она будет терять контроль над собой, разбиваясь на множество осколков.

Она наблюдает за мной из-под полуопущенных век. Ее грудь тяжело вздымается. И я знаю, что Эбби близко. Но я хочу довести ее до оргазма, когда буду в ней. Я вытаскиваю из нее свои пальцы и обхватываю рукой член. Она всхлипывает, когда я медленно вхожу в нее. Мучительно медленно. На всю длину.

Твою мать!

Я умер и попал в рай.

Это, мать его, идеально.

Ни с одной девушкой я не испытывал подобного.

Мои бедра начинают двигаться внутри нее в ленивом темпе, занимаясь любовью. Возвращаю свой палец на ее чувствительное местечко и продолжаю наблюдать за Эбби, теряясь в омуте ее голубых глаз. Ее взгляд затуманен, руки блуждают по моему телу, а губы приоткрыты. Она ловит ртом воздух, слегка царапая мне спину.

— Какая ты красивая, — шепчу я и касаюсь ее губ своими.

Эбби стонет, пока мой язык нежно ласкает ее, и я начинаю увеличивать темп, желая довести ее до наивысшей степени блаженства. Подушечкой пальца я сильнее давлю на ее пульсирующую точку, и она теряет контроль. Оргазм накрывает ее словно мощный шторм. Эбби прогибается в спине, и из ее груди вырывается громкий стон:

— Рид, Боже мой..

Она пульсирует вокруг моего члена, и я едва не кончаю в этот момент.

Ни хрена, еще слишком рано.

Пока она кончает, я продолжаю безжалостно ласкать пальцем ее чувствительное местечко. Не переставая входить в нее, покрываю мягкими поцелуями шею, спускаясь все ниже. Всасываю ртом твердые соски, отчего Эбигейл начинает извиваться подо мной. Я усмехаюсь и выхожу из нее.

— Ты везде красивая, — произношу я, оказавшись у нее между бедер.

Одним быстрым движением я погружаю в нее сразу два пальца, и Эбби начинает всхлипывать. Мои пальцы двигаются внутри нее на запредельной скорости, пока язык нежно выводит круги. От ощущения ее гладкой кожи я испытываю блаженство. На вкус она просто невероятна. Я хватаю ее за задницу, придвигая ближе к себе, и жадно насаживаю на свой язык. Спальня наполняется ее громкими криками и тяжелым дыханием.

— Рид… Рид… Боже!