Онлайн книга «Пустая»
|
И все же я направилась за угол – что мне оставалось? Уже скоро, не обнаружив ничего, Лестер и Эфир вернутся за мной. И – в лучшем случае – успеют помочь. За углом не обнаружилось путей к отступлению. Тупик – и неприметная дверца очередной часовой лавки с витриной, запылившейся настолько, что невозможно было понять, что именно лежит на серых бархатных подложках. У двери свисала на цепочке, медленно покачиваясь, бронзовая колотушка. Я не стала стучать – просто толкнула дверь и вошла внутрь. Комната за дверью начиналась сразу, без прихожей, и оказалась такой же запыленной и заброшенной, как и витрина. Стол с подкосившейся ножкой, пара высоких стульев – и дверь в углу. Если бы не синие очки и зрение пустой, я бы ее ни за что не заметила – по цвету дверь сливалась со стеной, и на ней не было ни ручки, ни замка. Щелей между ней и стеной тоже было не заметить без тонкого, как лист бумаги, золотистого сияния между ними. Я толкнула ее, не особо надеясь на успех, но дверь поддалась. За ней обнаружилась винтовая лесенка, ведущая наверх. Медленно, осторожно, на каждой ступеньке ожидая, что нога вот-вот ухнет в пустоту, я поднялась на второй этаж. Там, в небольшой круглой комнате, все сияло неестественной чистотой – а золотое свечение надмагии стало ослепительным. Пряный запах шел от сотен мешочков, висящих под потолком, от десятков ящиков у стен, от стола, на котором было распластано вскрытое и обезглавленное животное. Рядом с ним очень буднично, аккуратно были разложены серебряные ножи разных размеров, от крошечного, с палец длиной, до огромного разделочного тесака. Мастерская надмага. Здесь пахло совсем не так, как в доме женщины в красном, но какая-то из верхних нот аромата была общей. Терпкая, мускусная. Животная. Живая. – Вот и ты. Я резко развернулась и увидела ее. Маленькая женщина сбросила капюшон, и кудрявые волосы с проседью рассыпались по плечам. Лисье личико, длинный нос, морщины в уголках глаз. Такой женщине могло оказаться и тридцать, и шестьдесят. – Кто вы? Она нахмурилась, как будто сомневалась, стоит ли отвечать. – Меня прозвали часовой ведьмой. Часы, которые я продавала, никогда не ломались. Удивительно, правда? – Правда. Кажется, ваш бизнес был не очень честным, да? – Можно и так выразиться. И, как видишь, в последнее время от него пришлось отказаться. Ее лицо сморщилось, как будто она вот-вот расплачется. – Кто бы мог подумать. Пустышка. Привела псов к моему логову и радуешься? – Нет, – честно ответила я. – Не особенно. – Значит, делаешь это ради выгоды. Тем хуже для тебя. Думаешь, подлость не липнет к чистой душе? – Я должна благодарить таких, как вы, за то, что моя душа стала «чистой»? Женщина вдруг улыбнулась: – Тебе известно, что надмаги создавали пустых? И это что же, месть? Ради нее ты нацепила форму тех, кто травит ваше племя при первой же возможности? – Скоро все изменится… – начала я, и в этот миг внизу скрипнула дверь. Зрачки женщины расширились. – Вот и твои дружки. – Мы посмотрели на серебряные ножи одновременно. – Что ж, мне хватит времени отправить тебя к Гневному, пока они ищут дверь. Впрочем, есть и другой вариант. – Верно. Я могу убить вас. Она рассмеялась мне в лицо. – Сильно сомневаюсь. Ты не пахнешь убийцей. Нет, я предлагаю другое. Отпусти меня. Я получу жизнь, а ты – эту милую комнату, которую бросишь к ногам своих хозяев. Как тебе? – Зачем мне это? «И как ты надеешься сбежать из комнаты без окон, даже если я соглашусь?» – Давай подумаем. Тебе вряд ли нужны часы или приворотное зелье, так? Но как насчет информации, маленькая пустая? Что, если я назову тебе имя? Повеяло холодом, будто от несуществующего окна. – Я уже слышала имя. Что мне с него? Искать одного-единственного надмага среди сотен… – К чему искать ружье, если можно найти охотника? – Внизу послышались голоса. – У вас мало времени. Или объясните, или… – Малли Бликвуд – имя, которое ты ищешь, так? Внизу что-то с грохотом упало, но мы обе даже не дрогнули. – Но Малли Бликвуд – только ружье. На курок нажимал охотник. Дышать стало труднее, как будто воздух начал густеть. Пряный запах усилился, защекотал ноздри. – Дай мне уйти. И я скажу тебе, кто нанял Малли Бликвуд, чтобы сделать дюжину пустых… в тот год, когда война подходила к концу. Голоса Эфир и Лестера раздавались ближе – судя по звуку, они обнаружили дверь. – Пообещай. Поклянись Отпустившим, что дашь мне имя и не солжешь. – Клянусь Отпустившим, что дам тебе имя и не солгу. Ну, удовлетворена? – Идет, – быстро сказала я. – У тебя есть минута. Она метнулась к столу. Ее руки мелькали, как птицы, нарезая коренья и хрящи, складывая из них знак прямо на столе, рядом с распластанным зверем. Надмагия искрила под ее пальцами, сияла и будто потрескивала – мне казалось, теперь я не только вижу ее, но и слышу, и звук отозвался внутри странным волнением. – Говори, – прошептала я. Я не могла знать, что именно произойдет, когда она доделает свой знак, но уже чувствовала это. – Говори, ты обещала. Она положила на место последний корень, и надмагия вспыхнула под ее пальцами. Раздался негромкий хлопок. – Джонован Вайс! – сказала женщина с торжествующей улыбкой. – Получай свое имя, пустая. И если сумеешь найти его – я по нему плакать не буду. А потом она исчезла. Это случилось так быстро, что я не успела понять, как именно. Только что она стояла передо мной, а теперь ее не было. Снова Джонован Вайс. Но теперь – если она сказала правду – я знала, что он сделал. Знала наверняка. И почти сразу после этого дверь открылась, и Лестер с Эфир ввалились, запыхавшиеся, в комнату. За ними следовали Хендри и Лу. – Гнев! – Лестер держался за бок. – Зачем ты закрыла дверь? Почему не отвечала нам? – Я… Я не знала, что вы уже тут. Наверное, двери очень толстые. К счастью, они уже не слушали. Все – даже Лу – рассыпались по комнате, восторженные, как дети, нашедшие подарки. – Жертвенник! Гляди… – Тут был обряд. Может, только что… – Травы. Ничего себе, я столько сразу даже в хранилище не видел! – А что в ящиках? Хендри, откроешь? – Стоп! – Лестер первым взял себя в руки. – Порядок! Никто ничего трогать не будет. Эфир, огради тут все. Хендри, охраняй вход в здание, чтобы никто не проскочил. Может, хозяин вернется – так что постарайся не светиться особо. Если повезет, сумеем его накрыть. Я займу позицию у начала переулка. |