Книга Двурогий. Попаданец к Александру Македонскому, страница 29 – Юрий Корчевский

– Если будешь и впредь вести себя благоразумно, по возвращении в Грецию я дам тебе вольную.

Крис на колени упал, стал целовать ноги Алексею.

– Перестань, – отодвинулся Алексей. – Возьми лучше саблю и приглядывай за ней. Похоже, клинок стоит изрядных денег.

– Можно посмотреть, хозяин?

– Гляди.

Крис обнажил саблю, попытался надпись прочесть.

– Не пойму, что за язык?

– Наверное, арабский.

– Не может быть, не похоже.

Помог оружейник из обоза. При каждой фаланге были такие специалисты – отремонтировать оружие, наточить меч да щит подправить.

– На персидском надпись, они сами называют его фарси.

– И что там написано?

– Я только несколько букв знаю, ищи знакомца среди местных грамотеев. Пленных из окружения Дария полно, поспрашивай у них.

И в самом деле, Алексей про них запамятовал. Пленные под охраной находились. Алексей подошел, обнажил клинок, от него шарахнулись в стороны в испуге.

– Кто умеет читать на фарси?

Вперед вышел мужчина.

– Что здесь написано?

Алексей держал саблю в руках: кто знает, что на уме у пленного. Перс подошел, впился глазами.

– Откуда у тебя эта сабля, воин?

– Трофей, владелец мертв.

Мужчина издал стон:

– Прости, воин. Это сабля моего младшего брата. А надпись я даже на память скажу. «Обнажай клинок только против врага». Сабле много лет, еще дед мой ею владел.

– Сколько она может стоить?

– Очень дорого. Брату она перешла по наследству, но, полагаю, не меньше двадцати золотых монет.

Сумма серьезная, в Греции за такие деньги можно купить каменный дом с обширным земельным участком или виноградником. Алексей поблагодарил перса и повернулся было уходить, как перс произнес:

– Ты воин, и, похоже, не простой.

– Я командую лохом гоплитов, – кивнул Алексей.

– Предай моего брата земле. Он был хорошим воином, мужем и отцом. Не хочу, чтобы его тело терзали шакалы.

– Хм, пойдем со мной, ты сам его похоронишь.

Один из греков охраны заступил дорогу:

– Нельзя.

– Даю слово, пленного к вечеру верну.

Гоплит молча отошел в сторону. Алексей приблизительно помнил место, где был труп.

– Дай слово, что не сбежишь! – сказал он.

– Честью воина клянусь!

Не меньше часа прошло, пока отыскали среди множества тел мертвое тело перса, брата пленного. Перс подобрал с земли меч, стал им рыть яму. Алексей сел в стороне на персидский щит. Когда яма была готова, пленный припал к телу, бормотал то ли молитвы, то ли прощальные слова. Обернул тело в плащ, опустил в могилу, засыпал землей. Алексей понимал: место плохое. Пока трупы уберут, да потом войско Александра пройдет, могилу затопчут. И памятного знака не поставить. Но это лучше, чем оставить гнить под солнцем, на трапезу ночных хищников – шакалов, гиен.

Уже смеркалось, когда Алексей привел пленного и сдал охране.

Армия Александра простояла у места битвы неделю: своих павших воинов похоронить, пленных продать. Сейчас их воины охраняют, кормить надо, а купят работорговцы – их проблемы будут. Поэтому от пленных старались избавиться быстро. А еще трофейное оружие продать. Если с собой везти, целый обоз получится. Часть убитых из войска Дария похоронили жители Гавгамел. Но погибших было много, в жаре тела разлагались быстро, и над полем брани стоял густой трупный запах. Как только ветер приносил запах в лагерь армии Александра, хоть носы затыкай. Потому выступление в поход все восприняли с радостью. Впереди в качестве дозора выступала легкая конница.

Скоро зима, хотя в этих местах она суровой не бывает. Армия медленно шла на восток, в самое сердце империи. Но центр был географический, поскольку провинции пошли бедные, а местность скверная – степи, пустыни, горы. Днем еще хорошо, а ночи холодные. В армии не роптали, Александру верили, но зимовать армии лучше было бы на Средиземноморском побережье Персии или в Египте. На зимовку и отдых армия расположилась в нескольких небольших городах. Города за неимением гарнизонов о сопротивлении не помышляли и потому остались целыми, и жителей не угнали в рабство. Отдыхали, кто как умел. Целыми днями играли в кости, проигрывая трофеи, пили вино, развлекались с продажными женщинами. Но каждый воин с тоской вспоминал свой дом, оставленные семьи. Бо́льшая часть войска Александра, за исключением пополнения, в походе уже пять лет. Выросли дети, состарились жены и родители воинов. А жизнь одна.

Александр присоединил к своим владениям обширные земли Персии, Египта, овеян славой, перед его именем и армией трепещут многие правители. А что получил простой воин, кроме жалких трофеев? Когда воины шли за своим царем, многие полагали, что поход продлится год, от силы два. Они с триумфом вернутся к родным очагам, будут рассказывать о победах, действительно великих. Но походу не было конца, и в войске стало возникать недовольство. Александр эти настроения не уловил или не принял к сведению. Жаждал покорить все страны, чтобы весь мир лежал у его ног. Македонский и не подозревал, насколько велик мир, одной жизни могло и не хватить.

Алексей, пока отдыхали, близко сошелся с греческим гоплитом Периклом, человеком весьма разумным и грамотным. Любил вечером с ним поговорить за кувшином разбавленного вина. Грек порой высказывал слишком смелые мысли.

– Нашему полководцу не хватает дальновидности.

– Что ты имеешь в виду?

– Надо осваивать захваченные территории. Какой смысл завоевать город, оставить в нем прежнего правителя, бывшего сатрапа Дария? Что с этого поимеет Македония или Греция? Из Египта надо вывозить зерно, из Персии – кожи, медь и лес. Наши страны должны богатеть, семьи жить лучше. Иначе ради чего воюем? Благо, потери пока невелики. Но везение не может быть вечным. Когда-нибудь боги отвернутся от Александра, и он останется ни с чем.

В чем-то Перикл был прав. Тем более из истории Алексей знал о неудачном индийском походе, который еще впереди, о смерти от отравления великого полководца. Александр как военачальник был умен, принимал нетрадиционные решения, приводившие его к победам. Но и жесток был, даже по отношению к своим товарищам.

Дав войску отдохнуть зиму, которую и зимой-то не назовешь – просто жары несносной нет, – Александр двинул армию на восток, причем замысловатым путем, через Бактрию ^[10] и Согдиану ^[11]. Горная местность, зачастую требующая опытных проводников, воинственные местные племена. Находясь формально в составе Персии, эти провинции сохраняли значительную автономность, главным образом из-за труднодоступной местности и дикого нрава местных жителей. На местах правили вожди племен, хотя и были назначены сатрапы. Провинции, как и жители, нищие. Александр и не ввел бы сюда армию, если бы знал другой путь в Индию.