Книга Самое красное яблоко, страница 50 – Джезебел Морган

– Сколько бы людей у него ни было, – со вздохом сказала я, – а воевать против ружей Сандерана он не сможет. И никто не сможет.

Темные мысли воронами уселись мне на плечо, и не выходило от них отмахнуться: если не взять им сандеранцев силой, то, может, выйдет хитростью или подлостью? Как бы ни пытались они казаться такими же вечными и нерушимыми, как их механизмы, они все же были простыми людьми, из плоти и крови, которым нужно есть и спать.

И вряд ли поголовно они спят в обнимку с ружьями.

Тогда я долго смотрела в пламя, и кусала губы, и молила Рогатого Охотника никому больше не посылать столь дурные мысли. Так можно одолеть одного лорда-властителя или гарнизон, но ведь на смену им придут новые – злые, настороженные, готовые бить на упреждение.

Молитвы мои никто не услышал – Рогатый Охотник редко снисходит до них, что ему до просьб людей? Через несколько месяцев лорд-управитель Вестллида скончался, и смерть его не была спокойной. По слухам, горничная, которая обнаружила его утром, от увиденного поседела и долго потом заикалась, а крепкие слуги, всякого навидавшиеся, не смогли сдержать рвоты.

Тогда приговор вынес комендант гарнизона: Олафсона отравили, и к вечеру того же дня кухарку, немолодую уже женщину, четвертовали. Очень сандеранцам понравились наши старые, жестокие законы – варварские законы, – когда они оборачивали их против нас самих.

Через пару недель прибыл новый лорд-управитель, и все стало по-прежнему. Только патрули сандеранцев теперь шныряли и днем и ночью, и задержать могли любого, кто им придется не по нраву.

Мы все им были не по нраву.

* * *

После гибели сада лес день за днем отвоевывал себе место. Вырубка медленно зарастала кустарниками терна и ежевики, превращаясь в непроходимую колючую стену. В их тени мелькали лиловые огоньки чертополоха и голубые цветы серпника ^[2]. Я часто блуждала здесь в одиночку, когда дел в поместье не находилось. Элизабет не спешила присылать новые указания, лишь требовала быстрее восстановить почву. Может, надеялась, устроить новый сад из заморских сортов яблонь.

В тот день Грайне не увязалась за мной – хворь ее усилилась, и она не смогла и вовсе встать с постели.

– Я принесу тебе ягод, – с улыбкой пообещала я, лишь бы она лежала спокойно. – Отыщу самые спелые.

– Надо же, – тихо хихикнула она и тут же закашлялась, – госпожа горничной прислуживает! Кому рассказать – не поверят!

– Не прислуживает, а заботится, – строго поправила ее я, но не смогла долго наигранно хмуриться и расплылась в улыбке. – Иначе ты совсем сляжешь, и кто мне будет заплетать косы и пересказывать сплетни?

Ягод не попадалось, словно Хозяйка Котла была на меня сердита и по слову ее все листья сдвинулись, пряча от меня черно-лиловую ежевику. Гордость же и упрямство не позволяли вернуться с пустыми руками, и пришлось продираться через опушку глубже в лес, и я вся измаялась и искололась, прежде чем отыскала ягоды.

Ежевика и впрямь была сладка, как рассказывала Грайне. Я измазала пальцы в липком темном соке, будто вновь стала совсем дурной девчонкой, которой позволено носиться, где вздумается, с распущенными волосами. Сладкие воспоминания укрыли меня с головой, и может, лишь потому я не сразу заметила тень, что ко мне протянулась.

С тихим вскриком я отшатнулась, и ягоды рассыпались из корзины.

– Не пугайтесь, милостивая госпожа. – Молодой мужчина в потрепанной дорожной одежде поднял пустые ладони. – Я не хотел вас пугать, лишь не осмелился прервать столь важные королевские дела.

Легкая ирония, что звучала в его словах, подкупала. Я хмыкнула и скрестила руки на груди, пряча перепачканные пальцы. Он был высок, на голову выше меня, и лицо его казалось смутно знакомым. Каштановые волосы неровными прядями падали на глаза, и не разобрать было их цвет.

– Я давно уже не королева.

– О нет. – Он тихонько рассмеялся и шагнул вперед. – Если у этой земли в столь темные дни и остался правитель, то это вы, леди Джанет.

Я отступила назад, не желая, чтоб расстояние меж нами сокращалось. Ничего доброго не сулил мне этот гость, столь бесстыдно напоминающий о прошлом. Запоздало кольнуло сожаление, что кинжал я оставила в поместье. Впрочем, с той жуткой ночи, когда лорд Родерик вложил его мне в руки, лучше с ним управляться я не стала.

– Кто вы?

Всего на миг он замер в удивлении, а затем коротко рассмеялся.

– Я привык, что те, к кому я прихожу, узнают меня в лицо. Вы же соблазняете меня назвать чужое имя. Но лгать перед лицом королевы Альбрии – ниже моего достоинства. А потому позвольте представиться: Деррен Латимер, бастард, преступник и головная боль Рэндалла Третьего.

Нервный смешок вырвался из моей груди:

– И вы не боитесь, что меня прельстит обещанная королем награда?

– Пока вы доберетесь до ближайшего сандеранца, меня уже и след простынет. – Он так легкомысленно рассмеялся, что против воли я улыбнулась в ответ, и следом его острый, испытующий взгляд меня смутил. Деррен спросил мягко и вкрадчиво: – Разве вы сами не желаете поквитаться с Рэндаллом и вернуть себе корону?

Настал мой черед удивляться.

– Нет. Зачем она мне? Я никогда ее не хотела.

Кажется, именно это он и надеялся услышать, и взгляд его из серьезного вновь сделался беззаботным.

– Каждым словом своим вы радуете меня все больше, королева. Если вы расскажете мне, где я могу найти вашего воспитанника, юного Гвинлледа, счастье мое продлится до скончания времен.

Против воли вспомнились выкрики толпы в Вестллиде. Уж не передо мной ли источник слухов о том, что Гвинллед жив? Или и он – всего лишь жертва чьей-то страстной веры в сказку? Быть того не может, для этого он слишком умен.

– Порадовать мне вас больше нечем, – медленно произнесла я, не отводя от него взгляда. – Гвинллед мертв.

– О, это было очень ловко с вашей стороны! Но мне вы можете довериться и…

– Послушайте! – Я раздраженно взмахнула рукой. – Неужели вы думаете, что я разыграла его смерть, чтобы всех одурачить? Неужели вы думаете, что он где-то здесь, со мной? Нет! Он мертв! Я убила его.

– Послушайте, – в тон мне ответил Деррен, и ни искорки смешливости не было больше в его глазах, – я понимаю ваше желание его защитить, но поверьте, со мной ему ничего не будет грозить. Я хочу того же, что и вы, – вернуть ему престол Аргейлов. И все, кто пошел за мной, хотят того же самого!

Злая улыбка прорезала мое лицо.

– Как когда-то хотели его свергнуть, величая ведьминым отродьем?

– Иногда и ведьмино отродье желанный правитель, было бы с чем сравнивать.

О да, лучше оно, чем марионетка другой страны.