Онлайн книга «Волчья корона»
|
– Можно, я постою здесь, с тобой? Мальчик ничего не ответил, только дыхание участилось. Нет, он не хочет, чтобы ему мешали. Вторгались в его пространство. Он слишком зол на весь мир и одинок. Он растерян. Настолько лишен возможности справляться с горем, что все его нервы обнажены, и каждая мысль причиняет еще большие страдания. – Выпусти ее, дай ей волю. Мальчик вздохнул глубоко, но опять ничего не ответил. – Выпусти боль, не сдерживайся. Дай ей овладеть тобой, и станет легче. – Я ненавижу их всех, – процедил сквозь зубы паренек, – Они позволили ей уйти, а ее я ненавижу еще больше, чем их – она обещала вернуться и, как всегда, солгала. В иной ситуации Габриэль возможно и не понял бы мальчишку, даже разозлился бы на него, но не сейчас. Он сам с трудом контролировал ненависть, нарастающую внутри как снежный ком, с каждым рубцом на сердце она становилась сильнее. – Иногда мы не можем сдержать обещания не потому, что не хотим, а потому что обстоятельства мешают нам сдержать слово. – Они всегда ей мешали, – с горечью сказал Велес, – Уходи. Я не пойду домой. Там слишком холодно. Габриэль мог его понять, ему тоже было холодно. Везде. Особенно внутри. – Когда я был так же зол и одинок, как ты, а мысли о смерти посещали чаще, чем желание поесть, одна умная женщина рассказала мне одну притчу. Парень фыркнул, словно крича всем своим видом – " не считай меня маленьким дерьмом, придурок…засунь свои сказки в одно место". Как же это знакомо ему самому. – Я не буду рассказывать все, только кусочек, можно? – Валяй, только если пообещаешь, что после этого уйдешь и оставишь меня в покое. – Обещаю. А теперь просто послушай: "Когда-то давно старик открыл своему внуку одну жизненную истину: – В каждом человеке идёт борьба, очень похожая на борьбу двух зверей. Один зверь представляет зло: зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь. Другой зверь добро: мир, любовь, надежду, истину, доброту, верность и веру. Внук задумался, а потом спросил: – А какой зверь в конце побеждает? Старик улыбнулся и ответил: – Всегда побеждает тот зверь, которого ты кормишь" *1 Мальчик несколько секунд молчал, а потом повернул голову и спросил: – А какого зверя кормишь ты, Габриэль? – Я все еще верю, что твоя мама вернется. Я не только в это верю, а я найду ее и привезу обратно домой. Велес стиснул челюсти: – Не врешь? – Я не умею врать. Всегда хотел научиться, но видно нет у меня такого таланта. – Ты думаешь – она все еще жива? – Я не просто так думаю – я в этом уверен. Я это чувствую, как собственные руки, голову, как воздух или холод, о котором ты говоришь. Велес задумался, а Габриэль сделал шаг в его сторону, и вдруг паренек закрыл лицо руками. – Я так сильно скучал по ней, а она об этом не знает…она ушла, а я…не поцеловал ее и не сказал, что люблю ее, что простил и мечтаю, чтобы она всегда была рядом со мной. Габриэль почувствовал, как сердце болезненно сжалось – "Я тоже об этом мечтаю". Велес вдруг схватил его за руки. – Где твоя мать, Габриэль? – Ее убили, много лет назад, когда я был совсем маленьким. Убили всех и отца тоже, и сестер. Всех, кроме меня и Марианны. Я знаю, что ты чувствуешь. Только твоя мама жива. Верь в это, корми того, другого зверя, своей верой, силой и надеждой! Велес смотрел на него, не моргая, и в желтых радужках постепенно появлялся свет, аура приобретала более теплые оттенки. И вдруг, совершенно неожиданно мальчик спросил: – Ты …любишь мою маму, да? Это был сложный вопрос, и неизвестно, какой именно ответ понравится этому израненному маленькому волчонку больше. И принесет ли этот ответ победу или поражение. Но ведь сам Габриэль только что сказал мальчику, что никогда не лжет, а значит, он обязан сказать правду. – Люблю…Больше жизни, больше воздуха. Велес несколько секунд смотрел Габриэлю в глаза, потом устало вздохнул и тихо сказал: – Идем домой, тетя Фэй, наверное, плачет из-за меня. – И после этого ты…ты до сих пор имея возможности не вернул мою жену к жизни. Что тебя останавливает? – Я не должен перед вами отчитываться! Деустал опасный камень. И только мне решать как им распорядится. – Разве ты заполучил его не для того, чтобы вернуть кого-то обратно? – Почему этим кем-то не может быть моя мать, Влад? Король прошел вдоль панорамных окон. Провел пальцем по стеклу. Оно немного запотело и остался след. Остановился напротив двух мужчин. – Я имею полное право не отчитываться ни перед одним из вас. Более того каждого могу вышвырнуть вон если не убить только за то, что посмели нагло со мной разговаривать. И нет это не угрозы – это констатация факта. Но я этого не сделаю только потому, что для меня важна моя семья и каждый из вас мне дорог. Вы то, что связывает меня с моей дочерью. Вы часть меня самого… А ты Габриэль – брат моей Марианны, тот, кто когда-то вернул ее с того света. – Так верни с того света мою женщину, Влад! – Я верну… я все верну, но позже. Если я использую деустал так как вы говорите, то смогу воскресить только одну из них. И больше никогда у меня не появится подобного шанса. Оба мужчины смотрели на короля с недоверием. Велес с вызовом и неприязнью. Но все же с интересом. – О чем ты говоришь, Влад…Деусталов не станет вдруг больше. – Нет не станет. Но я спрошу у вас всего один вопрос. Если бы нужно было выбрать шахту, несущую золото или целый сундук драгметалла. Чтобы вы выбрали? Константин и Габриэль переглянулись. Падший судорожно выдохнул, а молодой ликан посмотрел на короля более пристально, не понимая, что тот имеет в виду. – Просто ответьте на вопрос. – Разумеется шахту…но при чем здесь моя мать? – Если я воскрешу Кристину… я никогда не смогу воскресить свою жену. Но если я воскрешу свою жену…то она подарит нам еще одну Кристину. Да…это ничтожный шанс. Никто не знает будет ли именно так…НО он есть. А так нет никаких шинсов. – И…ради этого ничтожного шанса ты отвергаешь непреложную истину? Габриэль исподлобья посмотрел на тестя…Но в этот раз Константин его не поддержал. Он смотрел куда-то поверх головы короля. Он размышлял. – Объясни мне что значит это возрождение. Каким образом деустал возвращает? |