Книга Английский лорд и недотрога, страница 36 – Анастасия Ригерман

Вал склонила голову на бок и хитро прищурилась, обстоятельно взвешивая мое предложение, словно искала, в чем подвох.

– А можно я пока просто здесь посижу и понаблюдаю? – произнесла она отчего-то шепотом, при этом медленно залезая под стол. – Нет-нет, не наклоняйся! Можешь вообще забыть, что я здесь.

– Но ты оттуда видишь только мои колени. Это что, такая игра? – все еще не понимала я, пока не услышала доносившийся с улицы голос Агнес.

– Валери! Куда бы ты не спряталась, знай, я все равно тебя найду. Разве можно убегать, не доделав уроки?

– Ах вот в чем дело, – улыбнулась я.

– Пожалуйста, не выдавай, – взмолилось рыжеволосое чудо в веснушках.

– В этом нет необходимости. Твоя мама и так идет в нашу сторону.

Присоединившись к нашей компании, Агнес натянула на лицо дежурную улыбку.

– Вот вы где!

Вроде как между делом, она подошла к окну. Стена, возле которой у них с Гейбом все едва не произошло этим утром, была совсем рядом, стоило высунуть из окна голову.

– А отсюда открывается неплохой вид. Неправда ли? – испытывая меня на прочность, Агнес подозрительно вскинула бровь.

– Да, возможно, но я больше смотрю на полотно, чем туда. Я ведь здесь за этим, – кивнула в сторону своей работы.

– Мамочка, правда у Софи здорово выходит? – пришла на выручку малышка Вал.

– Да, задумка интересная. Но тона я бы выбрала более сдержанные.

Иных советов от Агнес, привыкшей загонять себя и других в жесткие рамки, я и не ожидала услышать, поэтому и не приняла близко к сердцу. Отдавшись любимому делу, я потеряла счет времени, и не заметила, как ближе к вечеру за моей спиной появился Адам с роскошным букетом цветов.

– Привет. Как дела у моей художницы? – просияли его серые глаза. Теплая ладонь скользнула на талию, притягивая к себе.

– Привет, – поспешила отложить кисть, пока никого не измазала. – Решил, что оранжереи по соседству мне будет мало?

Всего один поцелуй, и я потеряла ход мыслей. В голове не укладывалось, что он настоящий. Мы настоящие.

– Спасибо, Адам, они восхитительные, – с упоением зарылась носом в букет. На лице любимого просияла самая счастливая улыбка, словно ничего лучше он в жизни не видел. – Ты так много для меня делаешь. Даже не знаю, заслужила ли я это, и сумею ли когда-нибудь тебя отблагодарить.

– Тшш… – подушечками пальцев Адам коснулся моих губ, нежно очерчивая контур. В его потемневших глазах стало совсем мало смеха. – Ты восхитительная. А еще самая искренняя, нежная и желанная.

Подхватив под ягодицы, он усадил меня на стол. Руки обвили крепкую мужскую шею.

По окнам и крыше забарабанили первые капли дождя, а уже минуту спустя за окном разыгрался настоящий ливень, отгородивший нашу крохотную пристройку от всего мира плотной завесой. Было в этой атмосфере что-то особенное, сродни безумию. Вместе с громом и молнией, озарившей темное небо, мы с Адамом набросились друг на друга, жадно дыша и нетерпеливо скидывая одежду, словно ждали этого целую вечность.

Вечер выдался горячим, а гроза за окном все не заканчивалась. Сполна насытившись друг другом, мы пристроились в том самом старинном кресле, укрывшись одним пледом на двоих.

– Замерзла?

– Нет. Разве это возможно после того, что мы тут устроили? – спрятала стыдливую улыбку, уткнувшись носом в его мускулистое плечо.

За два года с Ричем мне казалось, что я достаточно опытна в сексе, и меня трудно чем-то удивить. Но то, что я каждый раз испытывала с Адамом, ни шло с тем жалким опытом ни в какое сравнение. Он не строил из себя крутого Мачо, не был резок и груб, оставляя синяки на коже от захвата своей пятерни, как это бывало с Ричем. Как оказалось, не это делает мужчину мужчиной. В этот раз все было по-другому: я заново училась доверять своему партнеру, раскрывать для него свою чувственность, и он уносил меня под самые облака.

– Почему ты так сказала, что не знаешь, заслужила ли все это? – неожиданно прозвучало в мою макушку, в то время, как мужские пальцы продолжили ласково перебирать и разглаживать пряди моих волос по спине.

– Может, потому, что ты слишком хорош для меня, – призналась я, переборов стеснение.

– Слишком хорош? – искренне удивился Адам.

– Сколько себя помню, всегда смотрела на тебя как на мечту, недостижимый идеал. Даже сейчас, сидя в твоих объятьях, мне все еще не верится, что это действительно происходит со мной.

Я попыталась улыбнуться, но на глазах навернулись слезы. Я не хотела этого, только вдруг снова почувствовала себя той жалкой девчонкой, почти невидимкой на фоне всеобщей любимицы Роуз.

– Нет, Софи, нет, – подушечки мужских пальцев заскользили по щекам, вытирая мокрые дорожки. – Никакой я не идеал, и никогда им не был. Если кто здесь и хорош, так это ты!

– Перестань, – попыталась отмахнуться. – И чем я по-твоему так хороша? В меня даже родная мать не верит, она всегда любила только Роуз…

Нет, и в мыслях не было напрашиваться на комплименты, как-то само сорвалось с языка. Прежде мы не обсуждали эту тему с Адамом, но, даже повзрослев, мне все еще было нестерпимо больно. Останься жив отец, возможно, все сложилось бы иначе. Но у меня были только мама с сестрой, яркие и легко идущие по жизни, как две красивые бабочки, для которых я всегда оставалась какой-то ущербной со своими неправильными ценностями трудолюбивой гусеницы.

– Так вот в чем дело, – призадумался Адам, еще крепче сжимая меня в своих бережных объятьях. – Признаться, мне тоже не хватало родительской любви, слишком рано они оставили нас с Агнес.

– А дядя Стэнли? Он ведь любил тебя, разве нет?

Адам задумался и мужских губ коснулась теплая улыбка.

– Раньше думал, что нет. А теперь, снова оказавшись в этом доме и отбросив старые обиды, понимаю, что любил, и оберегал, и заботился. Любовь нельзя заслужить. Ты или любишь, полностью отдаваясь этому чувству, или нет. Стэнли умел любить. Должно быть, он и с Роуз тогда это устроил лишь для того, чтобы открыть мне глаза. Я ведь до последнего его не слушал, не верил, что совершаю огромную ошибку. Только злился, когда он называл меня глупым мальчишкой, ослепленным ее фальшивой красотой. Прости, если задел твои чувства, все-таки Роуз – твоя сестра.

– Не извиняйся. Она заслужила.

Услышать от Адама, что он простил дядюшку Стэна и признал его отношения с Роуз ошибкой, было для меня очень важным. Теперь мы могли смело смотреть вперед, не оглядываясь на прошлое. Наше общее чудище из зеленой гостиной, порожденное страхами, ревностью и обидами, больше не станет завывать по ночам, заставляя сжиматься сердце.

– Кажется, мы отклонились от темы. Все еще хочешь узнать, чем ты так хороша? – теплые губы коснулись моего виска у самой кромки волос, и я затаила дыхание, не представляя, к чему он клонит. – Рядом с тобой промозглый Лондон не уступает жаркому Лос-Анджелесу, к которому я так привык. Меня даже перестали раздражать бесконечные дожди.