Книга Любимая адептка его величества. Книга 3, страница 72 – Анна Сергеевна Гаврилова, Яся Недотрога

Чуть позже мне доложили о некой землянке и притащили в кабинет огромную доску, изрисованную портретными набросками. Действительно Маргарита. Ещё и надпись весьма интересная. Закорючку Тиша Скромного я тоже узнал.

Что ж… Любопытно. Но это любопытство пришлось задвинуть подальше, потому что имелись другие дела – совершенно неотложные.

Переговоры, бумаги, бесконечные ноты протеста, угрозы, шантаж и ответные претензии… Я варился в этом всём, как гусь в котле.

Но дело двигалось. Всё складывалось. Медленно и неотвратимо мы приближались к развязке поистине сложной ситуации. Мы стремились к новой эпохе – времени, когда магия начнёт восстанавливаться. Благодаря невозможной, неугомонной, требующей воспитательных мер леди Марго.

Нами были недовольны, однако выдвигать войска к границам Эстраола никто пока не пытался. Диверсантов на нашу территорию тоже никто не засылал.

Все соседи притихли. Поняли, что дела слишком серьёзные и отступить Эстраол попросту не может. Ещё и наш союз с Биормом! Биорм королевство пусть и небольшое, но, если говорить простым языком, наглухо отбитое. Враждовать с Биормом – подписать себе смертный приговор.

Когда мы объявили дату первых слушаний, все окончательно затаились.

В какой-то момент я даже подумал, что никто из королей не явится, но нет.

В обозначенный день в Великий Храм потянулась вереница. Хмурая, недовольная, настороженная вереница высокопоставленных лиц с охраною.

Охраны было больше всего!

А потом была вводная речь, и завертелось. Основными спикерами выступали я и начальник Департамента Внутренней и Внешней разведки Эстраола. Зашли мы издалека. Затронули ситуацию с магией, дали слово настоятельнице Великого Храма, а дальше – по нарастающей.

Без лишней суеты, обстоятельно и доказательно мы выкладывали аргумент за аргументом. Обозначали один фрагмент сложившейся ситуации за другим.

Первые лица государств слушали и хмурились всё больше. Я следил за их реакцией вполглаза, потому что здесь, в зале, находились люди чьё состояние было для меня гораздо важней.

Во-первых, Марго. Моя леди попросила разрешения присутствовать на протяжении всего процесса. За ней – Филиния и Марианна. Четвёртой важной персоной стал бывший король Биорма – Лотар.

Седовласый, испещрённый морщинами, очень немолодой… когда он увидел Маргариту, в нём словно взметнулась буря. Мы намеренно развели их по разные стороны зала, и рядом с Лотаром, опять-таки осознанно, оставался Крэйв.

Лотара предупредили заранее, но помогло мало – явление такой похожей на Альбрину девушки стало для него в определённой степени ударом. Маргарита, в силу женской чувствительности, глядя на Лотара, вовсю хлюпала носом. А в перерыве, когда престарелый биормец, подобно тарану, пробился к Маргарите, случился локальный взрыв.

Лотар прижимал Марго к груди, а та разрыдалась так, что я сам едва не чокнулся от боли. Леди Филиния тоже плакала. Да и леди Марианна не скрывала слёз…

При этом о судьбе Альбрины мы ещё не говорили, и остальные участники смотрели на происходящее напряжённо. Не просто чуяли, а видели – тут что-то не так.

Друзья-подельники моей ненаглядной тоже явились – им предстояло давать показания о нападении Азиуса. Оба адепта держались максимально скромно и незаметно. МикВой так и вовсе пытался слиться со стеной.

За ними я тоже следил. Наблюдал внимательно, чтобы – упаси Небо! – не втравили мою леди в очередную авантюру. Нет, понятно, что они не настолько дураки, да и место не располагает, но в случае с этой троицей нужно быть готовым ко всему.

Когда парни рассказывали свою часть, у одного из королей возник закономерный вопрос:

– Подождите, молодые люди. Объясните более внятно, где и по какой причине вы «прогуливались».

На этом моменте я напрягся.

МикВой с Храфсом находились под присягой, и пусть здесь, в Храме, магическая составляющая присяги не действовала, они – аристократы. Они не могут солгать!

К счастью, слово взял более рассудительный Псих. Он и объяснил, что гуляли здесь, в этих горах, по приказу… ну, собственно, моему приказу.

– То есть вы осознанно провоцировали Дитриха на агрессию? – попытался уличить кто-то из советников.

– Мы всего лишь помогали проверить одну из версий, которую отрабатывал наш король, – Храфс не дрогнул. – О какой провокации речь? Мы никого не заставляли нас преследовать. Просто любовались природой, искали что-нибудь интересное.

– А что? – в голосе советника прозвучал яд.

Храфс соскочил.

Ловко подчеркнул предыдущую мысль:

– Мы знали, что за нами могут следить. В связи с этим телепортировались в Тихие горы из точки общественного телепорта, где пройти по следу легче, особенно если ждать и подготовиться. Как выяснилось позже, все окрестные телепортационные точки были обсыпаны специальной алхимией, благодаря которой нас и отследили. Мы никого не провоцировали, просто дали преследователям шанс.

Кажется всё, но…

– Так что же такого «интересного» вы тут искали?

Храфс пожал плечами. Я запретил говорить о золотых россыпях! Но, будучи человеком благородным, солгать адепт сейчас не мог.

Помощь пришла откуда не ждали. Из-под каменных плит пола вдруг выскочили несколько мерцающих шариков и бодро устремились к Маргарите. Леди протянула руку, позволяя семенам дара прикоснуться и поластиться. И улыбалась при этом так, что у меня перехватило дух.

На долгую минуту в зале повисла тотальная тишина, а Псих мотнул головой в сторону Марго и растянул губы в подобии улыбки.

Этот жест был принят как объяснение, фактически признание, и мы снова вернулись к теме покушения на леди Марго.

Когда в кресло для допросов села сама Маргарита и повторила всё то, о чём говорили парни и Вирст, вопросов было уже меньше… От этой конкретной леди все хотели совершенно других подробностей! Все жаждали магии. Объяснения как ей удаётся приманивать семена дара и ими управлять.

Собственно, на этом и закончился первый день непростого разбирательства. Ну а следующим утром в небольшой храмовый зал ввели Дитриха. Король Откейма был взъерошен, смотрел злыми затравленными глазами и ненавидел, кажется, всех.

С момента захвата прошло три недели, и всё это время Дитрих находился в одиночной камере. Ни пытки, ни допросы к нему не применялись. Я запретил.

Почему?

Во-первых, это лишнее давление. Пытки могли стать причиной не доверять нашему судебному процессу и требовать для правителя Откейма помилования.

Во-вторых, не хотелось давать Дитриху пищу для размышлений. Информацию, которая позволила бы подобрать правильные аргументы. Зачем ему знать, что именно нам интересно? Точно ни к чему.

В-третьих, неизвестность всегда гнетёт, бьёт по нервам и увеличивает риск ошибки. А мне очень хотелось, чтобы Дитрих ошибся. Чтобы сам, без лишнего давления, выдал себя.