Онлайн книга «Мой идеальный смерч. Часть 2. Игра с огнем»
|
Писцом назначили ярко-сиреневого, с бабочкой-галстуком и отменным каллиграфическим почерком. Этот головастик имел слегка дурной характер и никак не желал учить Марию умению красиво писать – оттого ее подчерк был неразборчивым и неровным, зато этот парень от всего сердца одарил девушку подозрительностью и любовью перечить. Сиреневому диктовали, а он писал на дорогой гербовой надушенной бумаге. «Добросердечные милорды!» «А не слишком ли это пафосно, друже?» Озеро манило. Озеро притягивало. Озеро хотело, чтобы я после стремительного полета попробовала на вкус его неспешность, плавность и убаюкивающий шепот. И я согласилась, хотя всегда с опаской относилась к открытым водным источникам. – Садись, Маша, – сказал мне Сморчок, помог взобраться на лодку, и через пять минут мы были довольно далеко от берега. Я теперь молчала. Я была поражена. Я пару часов назад хотела разорвать его на куски – от злости и обиды, теперь тоже хочу это сделать – от подаренного счастья. Чтобы он был только мой и не чьим больше. «Пиши дальше, балбес!» «Да кто из нас балбес! Пишите сами!» «Спешим поприветствовать вас, как истинных джентльменов, и желаем представиться вам…» – Ты сам все это придумал? – спросила я, гладя на воду. В этих местах была пару раз, но давно. Теперь просто наслаждалась, устав удивляться. Водная гладь вокруг казалась спокойной, и только круги от весел нашей лодки беспокоили ее. Мне даже стало страшновато на открытом водном пространстве. – Конечно, – улыбнулся он и перестал грести, опустил весла и потянулся. – Ух ты, ну у тебя и голова. Ты нереальный тип. Ты с Плутона! – выдала я. – Я с Урана. А ты с Солнца. Солнечная девочка. Даже странно, что ты не рыжая. «Вы показали себя с воистину самой прекрасной вашей стороны, разрушив все наши стереотипы о современных юношах…» «Я еще никого с Урана не встречал, Боже правый… Я его боюсь!» «Пиши, умник!! Не расстраивай хозяйку!» – Да-а-а? – протянула я с приятнейшей улыбкой санитара, который манил пальчиком сбежавшего больного. – Ну, не знаю… насчет тебя я и не сомневалась. У тебя явно какие-то инопланетные гены есть, Дэн. И у родственников твоих тоже. – Мне вспомнился супермолодящийся крутой дедушка, владелец ночного клуба, утонченно-жесткий Гарри в дорогом костюме и сумасбродная Инга. – А вот я с Земли – это точно. Короче, придумать такое… Не каждому дано. Тебе бы организатором вечеринок быть и праздников. Смерчинский, ты готовый тамада. Что ты смеешься? Ты правда классный. – Не хочу быть тамадой. Мне это неинтересно, – твердо отказался он от моего предложение. – Одно дело – готовить что-то для близкого человека, а другое – для посторонних личностей. – То есть ты все делаешь… Как это говорится… По вдохновению? – Да. И только тогда, когда я этого действительно хочу, – признался он. – Да ты творческая личность! Поэтому ты такой странный! – Я не занимаюсь творческой деятельностью. – А чем ты занимаешься? – Просто живу. – Вот оно ка-а-ак, – протянула я, наслаждаясь каждой клеточкой своего тела нашей водной прогулкой. – А я для тебя – близкий человек? – спросила я, затаив на всякий случай дыхание. – Мне трудно это признать, но да, – ответил он уже с печальным взглядом умудренного взглядом главврача все той же клиники, у которого на приеме сидели не менее печальные родственники больного, готовящиеся услышать печальную правду. Дэну только очков на носу не хватало. – Но мы пока только в начале пути, – добавил он многозначительно. – Наши отношения только начались, и вся близость еще только впереди. – Знаю я, о какой близости ты подумал, – проворчала я. – Ой, Маша. И для кого из нас эта тема больная? – Смерч вновь взялся за весла. – Я имел духовную близость. А ты? – Я тоже, – глядя на него честными глазами, сказала я, почувствовав себя не в своей тарелке. – Не заостряй ты на этом внимания, – посоветовал он мне, делая мощные гребки. – Пусть все идет, как идет. Эх, Смерчик, у меня ум за разум идет. Может быть, я боюсь. – А я для тебя? – спросил он вдруг. – Что ты для меня? – не поняла я сначала. – Близкий? – Становишься таким. Все-таки ты прав – нужно время, чтобы полностью привыкнуть друг к другу, – честно сказала я. – Для меня ты можешь стать очень близким человеком. Ты так неожиданно вломился в мою жизнь и привнес в нее сколько глупостей и шума, что, пожалуй, я могу считать тебя тем, кто может стать очень близким, – отозвалась я, опуская руку в прохладную воду. – Только те, кто нам дороги, могут сделать нашу жизнь чокнутой. – Иногда ты ведешь себя как подросток, а иногда рассуждаешь, как умудренная опытом. Я пожала плечами. – Отлично, – непонятно зачем сказал Денис. – А я чокнутый? – Есть в тебе такое качество, Смерч. Озеро смеялось. «Вы, благородные судари…» «Зачеркни, дурак, мы придерживаемся английской традиции!» «…милорды, доставили нам массу удивительных мгновений, которые навечно останутся в нашей памяти…» – Я рад этому. Однажды я слышал поговорку: «В шторм любая гавань – спасение». Это про тебя. – Когда это я стала тебе гаванью? – подняла я взгляд на его сосредоточенное лицо. – Когда я назвал тебя другом. – Понятно. Ты отличный друг. И тебя эксплуатируют по полной. – Нет, кажется, эксплуатирую всех я. Мы замолчали. Вода пела таинственную вечернюю песнь, которая нас обоих умиротворяла. «…И если когда-нибудь наша подопечная в той или иной форме приносила вам беспокойство, мы самым искренним образом просим у вас прощения и кланяемся…» «Я не буду кланяться! Чего это вдруг мне… Эй, отдайте мне перо!! Да буду, буду я кланяться, видите??» «…бьем челобитную…» «Это неправдоподобно» «…встаем на колени…» «Не умничай!» «Хорошо-хорошо, я не буду подлизываться, остановлюсь просто на “кланяемся”» «… ибо, если вы нас не простите, не будет нам покаяния… Вечного?» «Никакого покаяния не будет». – А когда я стал тебе другом? – спросил зачем-то Дэн. – Ну, как же, в тот самый момент, когда я превратилась в гавань Смерчинского и стала его другом. А если спросить, когда я успела стать гаванью, ты вновь ответишь, что тогда, когда ты назвал меня другом. Получается круговорот дружбы между бурундуками. Забавно, не находишь? |