Книга Мой идеальный смерч. Часть 2. Игра с огнем, страница 148 – Анна Джейн

– Успокойся, – впервые в жизни ласково погладил меня по голове Димка. – И не говори таких слов, ты же девочка.

– И что дальше?

– Ничего. Маша, ты фигню какую-то несешь. Зачем Ольге тебя копировать?

– Зачем? А затем… – Я замолчала на полуслове.

И только тогда я точно поняла – она копирует меня, потому что неравнодушна к Смерчу и пытается его таким способом заполучить в свои цепкие когтистые лапки. Она видит, что между нами начинают завязываться серьезные отношения. Наверняка завидует. И думает, что если будет похожа на меня, он обратит на нее, тупую высушенную жабу, внимание. Да она до сих пор неравнодушна к Дэну, и только прикрывается тем, что они – друзья детства, а ее сестричка Инна с ним встречалась. Наверняка, она завидовала и сестричке! Куда только та сейчас делась?

Все это я выдала слегка озадаченному Дмитрию.

– Маша, – выслушав меня, сказал он спокойно, – брось, зачем Ольге тебя копировать? Ради Смерча? Ты совсем ребенок. И с манией величия. Прогрессирующей. Думаешь, она станет похожей на тебя, и он тут же начнет ею интересоваться как девушкой? По-моему, ты многое на себя берешь.

Теперь я обозлилась и на него. Просто до колик в собственных головастиках, у которых вдруг еще и зубы острые выросли.

– По-твоему, Чащин, – тихо произнесла я, – если кто-то будет похож на меня, то парней это не привлекать не будет? Только отталкивать, да?

– Ты не так поняла, – все так же спокойно заявил он. – Бурундукова, почему ты в последнее время все в штыки воспринимаешь? Ты в норме?

– Нет, не в норме, – прошипела я. – ПМС у меня, знаешь ли.

– И зачем мне это знать? – закатил он глаза, а потом издевательски заржал. – Ты мне еще этот… ну, что вы там ведете обычно… Календарик предоставь. Чтобы я вообще все про тебя знал.

– Идиот, – обалдела я от такой наглости. А ожидала-то поддержки от друга!

– Бурундук, перестань нервничать.

– Не называй меня так.

Зубы головастиков начали щелкать друг о друга с железным лязгом.

– Бурундук, – улыбнулся мне Дима, и я сощурилась. – Всеобщий лесной любимчик, послушай. Послушай мудрого Димаса. Ольга – симпатичная девушка, если бы ей надо было, она Смерча и так захомутала. И без того, чтобы притворятся тобой. Она просто сменила имидж, ей это идет даже, а ты бесишься.

– Если ты еще раз так скажешь, я тебя ударю, – честно предупредила я его.

– Охотно верю, Бурундук, – на миг мне показалось, что Димка вдруг решил вызвать весь мой гнев на себя, и это меня распалило еще больше. Защищает Князеву? Ну и прекрасно.

– Чаща, ты нарываешься! – заорала я, напугав сокурсников, мигом с интересом на нас уставившихся.

– Нет, говорю правду. У тебя паранойя. Боишься, как бы кто Смерча не увел, вот и бесишься. Успокойся уже, – отведя взгляд, сказал мне друг.

Друг? Хорош у меня друг!

– Я тебя правда, ударю.

– Попробуй, – равнодушно сообщил Дима мне. И издевательски ткнул себе пальцем в щеку. Мол, давай, не стесняйся.

Я молча ударила его по лицу, вроде бы не кулаком, а ладонью. Метила, кажется, по губам, а попала ребром ладони по носу, и у Димки отчего-то тут же носом пошла кровь.

Я остолбенела. Он, похоже, тоже удивился и, медленно проведя указательным и средним пальцами под носом, поднес руку к глазам, словно не веря, что на его загорелой коже появились алые разводы.

– Ни фига, ты даешь, Бурундукова, – только и вымолвил он, зажимая нос. – Ну, в тебе и силы.

– Дима… – Большими глазами уставилась я на парня. Меня саму словно ударили.

Огонь злости мгновенно потух, головастики тоже моментом уменьшились до нормальных размеров, потеряли где-то свои клыки, раскаивающиеся посерели и дружно стали писать извинительные записки. Про Князеву я мигом забыла. Боже, что я сделала? Что я наделала?

Молодой человек запрокинул голову вверх.

– Не запрокидывай голову, кажется, нельзя… Дима, прости, я не хотела. – Я тут же полезла в сумку за влажными салфетками. – Дима, ты в порядке? Вот, возьми. Дима… Тебе больно?

– Ты так говоришь, будто бы меня переехала тачка, а теперь не знаешь, в реанимацию меня везти или в морг, – заметил он спокойно приглушенным голосом.

Ребята из подгруппы подошли к нам и, с опаской глядя то на меня, то на парня, зажимающего нос, то на салфетку с небольшими красными пятнами, поинтересовались, что случилось. Похоже, они не видели, что я ударила Чащина. Он понял это и сказал им с болезненной улыбкой:

– Фигня какая-то. Кровь носом идет. Нервы по ходу, сдают. Из-за экзаменов.

– Англичанка нервы последние вытянет, – согласно кивнули ему.

– Димыч, с тобой точно все в порядке? Может, тебе домой, а не на экзамен? – спросил один из парней.

– Да нормально все. Уже проходит. Не, реально все о’кей. Не смотрите на меня как на инвалида, – даже заржал Дима, и ребята, успокоившись, отошли от нас.

Я, расстроенная до ненависти к самой себе, медленно села на лавку рядом с ним и закрыла лицо руками. И что я в очередной раз сделала?

– Бурундукова?

– Что? – побоялась повернуться я к Чащину.

– Ну чего ты? – ткнул шутливо меня в бок парень. – У меня уже все нормально.

– Я дура. Прости меня.

– Все в порядке. – Русоволосый молодой человек вздохнул. – Нет, правда, у меня реально сосуды слабые в носу.

– Дим, я не хотела. – Мне, правда, было невероятно стыдно. Я вообще в себе?

– Да знаю я, что не хотела. Эй. Бурундук, можно я теперь тебя буду так называть? Типа в знак компенсации? – В его звонком голосе появились обычные задорные нотки.

Я всего лишь кивнула. Моя покорность еще больше шокировала Чащина.

– Когда ты так себя ведешь, я чувствую себя полным идиотом. Бурун… Я тебя даже не могу называть так теперь! Маша, да хватит, ты же не хотела и все такое. Маша? Маша. Маша! – прокричал он мне почти на ухо.

Я повернулась к нему. Кажется, у меня глаза до сих пор были не только большие, но еще и красные. Плакать я, естественно, не собиралась – это я делаю очень редко, и только в одиночестве. Но было почему-то и обидно, и стыдно одновременно. И эта Князева… За неделю она правда умудрилась достать меня, хотя я и очень сдерживалась и старалась не обращать внимания.

И еще – Димка был прав. Смерча у меня может увести кто угодно, та же Князева, ведь я до сих пор считаю, что она влюблена в Дэна, поэтому и занимается такой ерундой, как копирование меня. А Денис не знает о ее чувствах. Думает, она влюблена в кого-то, а Ника боится. Он верит своим друзьям – тем, кого таковыми считает.

«Но захочет ли он, чтобы его уводили от тебя?» – сказал смутно знакомый голос в глубине меня, и головастики заявили, что это им, видите ли, передал некий полупрозрачный Дэнни. Я только отмахнулась от этих мыслей.