Книга Любовники по несчастью, страница 4 – Ксения Каретникова

Я напрягла больную голову и отстраненно ответила:

— Ты вроде назвал меня красивой и рассуждал как это плохо изменять.

— Ага, — усмехнулся он и беспардонно лег рядом, я робко отодвинулась, — значит слушай сюда, Улька, — весело обратился ко мне Никита, от чего я зло посмотрела на мужчину, — ты чего? Ты вчера разрешила мне себя так называть. Ну так вот, Улька, когда кончился коньяк, наши супруги одновременно включили свои телефоны, а так же они одновременно прислали нам с тобой сообщения с совершенно одинаковым текстом: "У меня все хорошо. Отдыхаю перед завтрашней встречей". Ты психанула, предложила нам отключить свои мобильники и спросила не найдется ли у меня еще что-нибудь выпить.

— И у тебя нашлось? — нахмурилась я.

— Нашлось. Кубинский ром.

— О Господи, — застонала я.

Ром мне пить вообще нельзя. Он напрочь отключает мой разум. По вине этого напитка я несколько раз танцевала в клубе на столе. Еще в студенчестве, но… До сих пор стыдно вспоминать.

— Я танцевала? — шепотом спросила я.

— Ага, — лукаво закивал Никита. — Под грустный дэнс…

Я буквально сгорала от стыда. Давно, очень давно я не позволяла себе подобного…

— Не томи, прошу тебя, ответь — у нас было что или нет?

Никита потянулся ко мне лицом, позволяя разглядеть каждую крапинку в его тёплых глазах.

— Не боюсь, Улька, не было у нас ничего, — звучно хлопнув ладонью по подушке, выдал он. — В отличии от наших супругов мы, даже пьяные, все ещё верные.

— Фух, — выдохнула я с облегчением. — Стоп… а почему я голая?

— Сама разделась, — пожал плечами Никита. — Сказала, что привыкла спать голой.

И это было правдой. Я, действительно, всегда сплю голой. Но у себя дома!

— Спасибо, — вздохнула я.

— За что? — чуть удивленно спросил Никита.

— За то, что не воспользовался… моим состоянием.

— А я, даже если бы и хотел, то не смог бы, — фыркнул Никита. — Моё состояние не сильно отличалось от твоего.

— Но ты хотя бы помнишь…

— А это моя суперспособность. Причём я бы назвал её полезной. Сколько себя знаю, я всегда помнил с утра, что натворило накануне моё бухое тело, — весело произнес Никита, — яичницу будешь? Я там приготовил. Мне, чтобы быстрей вывести из организмы алкогольные яды, надо двигаться.

— А мне надо в душ.

— Не вопрос, — он встал с кровати, подошёл к шкафу. Достал из него полотенце и положил его на тумбочку, рядом со мной.

— Вот, а я на кухне тебя жду. Кофе сделать?

— Да, спасибо.

Никита ушёл. А я медленно поднялась, взяла полотенце и обмоталась им. После чего огляделась. Мои вещи лежали сложенными на стуле возле шкафа. Причём вряд ли их сложила я сама. Схватив стопку вещей, я вышла из комнаты. Аккуратно ступая, дошла до ванной комнаты и закрылась в ней изнутри.

Анальгин и душ немного помогли — я начинала приходить в себя, а головная боль отпускала. Одевшись, я вышла из ванной и пошла на кухню.

Никита варил кофе на плите. В турке. Одна чашка готового и ароматного напитка уже стояла на столе. Рядом с двумя тарелками с яичницей.

Я села на стул. Прижалась к спинке и молча наблюдала за Никитой. Налив кофе в другую чашку, хозяин квартиры взял её и сел за стол рядом.

Ели мы в тишине. Даже не смотрели друг на друга. Я чувствовала себя ужасно неловко. Да еще мысли роились в голове.

Все в моей жизни изменилось. И, скорее всего, безвозвратно.

Я не понимала любила ли я Юру сейчас, так как раньше. Мои чувства стали уже не такими сочным и наполненными как года четыре назад, да. Но меня все равно не тянуло смотреть на других мужчин. Так почему его потянуло на других женщин?

— Ты любишь его? — неожиданно прозвучал вопрос из уст Никиты.

Нет, этот мужчина, сидящий напротив, определено обладал сверхспособностями!

Или…

Или он просто чувствует сейчас и думает точно так же, как и я.

До дома добиралась на такси. Вертела в руках телефон, словно ожидая, что он сейчас зазвонит.

Но от Юры не было ничего — ни звонков, ни смс. Вчера да, он действительно прислал сообщение, которое мне озвучил Никита. И все. Видимо мой муж очень сильно занят. Своей блондинистой любовницей.

А я так и не знала, что же мне делать дальше.

Простить я не смогу. По-настоящему, даже если Юра раскается. Я знаю себя, буду часто припоминать. И злиться. На Юру за измену, на себя за растоптанную мною же мою гордость.

Значит — надо расставаться. Значит будет развод.

А это тяжело. Это больно.

Часть моей жизни прожита впустую. А я же хотела как в сказке: один раз и на всю жизнь. Любовь до гроба. "Дураки оба!", — добавила бы моя мама.

И теперь я действительно сомневаюсь, существует ли вечная любовь? Может у неё, как у всего на этой земле, есть свой срок годности?

Зашла в подъезд. Замерла возле двери нашей квартиры. Очень тяжело было ее открыть. Вновь оказаться в том мире, который я создавала своими руками с заботой и любовью, где каждая вещь напоминала о нас…

А нас-то больше нет!

Разревелась и сползла по стене. Сидела на полу и плакала. Вволю. Орошала щеки и даже поскуливала, как брошенный щенок.

А потом достала телефон. Долго, сквозь слезы, смотрела на имя мужа в списке контактов. Но решила, что нет. Не буду ему звонить. Дождусь, когда он приедет, покажу ему видео. И посмотрю на его реакцию, так сказать, в режиме онлайн.

— А чего это у нас здесь за потоп? — услышала я женский голос и повернула голову.

Соседская дверь была приоткрыта и из неё выглядывала девушка. Она — новый жилец в нашем доме, переехала совсем недавно. Мы виделись пару раз, здоровались, но знакомы не были.

— Извините, — пробормотала я, вытирая ладонью щеки.

— Извините, — передразнила девушка, но не зло, а скорее досадно, — мы с тобой почти ровесники, а ты мне выкаешь.

Девушка распахнула свою дверь пошире, демонстрируя себя в полной красе. Яркий макияж, причёска — идеальные каштановые локоны струились по плечам.

Казалось — девушка явно куда-то собралась на выход. Только вот одета она была в короткий, домашний халатик сочно вишнёвого цвета.

Я поднялась с пола, неуверенно шагнула к двери, но соседка вдруг остановила меня сопереживающим вопросом:

— У тебя что-то случилось? — я промолчала, задрала голову, громко втягивая носом воздух. Меня немного трясло, пальцы крепко снимали в руках телефон. — Чай будешь? У меня ещё пирожные есть. Заходи, — я хотела отказаться. Замотала головой. Но меня настойчиво пригласили ещё раз.