Онлайн книга «Зеркальщик. Счастье из осколков»
|
Зеркальщик без труда определил обуревавшие девушку чувства, но говорить ничего не стал, только в больших серых глазах плеснули смешинки и опять скрылись, спрятались в бездонных глубинах, словно сказочная щука. Всеволод мягко взял девушку за руку и повлёк к зеркалу. У самого стекла Варенька в замешательстве остановилась, некстати вспомнив, как маленькой, бегая за старшей сестрицей, налетела на трюмо и разбила его вдребезги. Сама, слава Богу, не покалечилась, но напугалась сильно, потом месяц близко к зеркалам не подходила. Сейчас давний страх опять всколыхнулся в душе, подобно вонючей болотной жиже, в которую шагнул неосторожный путник. Барышня вся сжалась, не имея возможности преодолеть страх и понимая, что тем самым задерживает дознавателя. А вдруг, пока она тут у зеркала топчется, в доме купеческом несчастного студента истязают?! И душегуб скрывается, сбегает из дома, города, а то и державы. Хотя нет, из державы преступник сбежать точно не успеет, уж больно велика она, из края в край за месяц не проедешь. Всеволод Алёнович, без труда угадав душевные метания своей помощницы, повернулся к девушке, взял её уже за две руки и мягко произнёс: - Посмотрите на меня, Варвара Алексеевна. Варенька послушно подняла взгляд, хоть щёки её и заполыхали от смущения подобно маковому полю. - Смотрите на меня, - тем же мягким чарующим голосом продолжил Зеркальщик, - не отводите взгляд. Всё вокруг словно перестало существовать, подёрнулось серебристой туманной дымкой, растаяло в ней. Варенька опять превратилась в невесомый туман, воздушный и таинственный, для которого нет и не может быть никаких преград. - Ой! – громом прозвучало над ухом Варвары Алексеевны, заставив девушку испуганно вздрогнуть, оступиться и едва не полететь лицом в пол, хорошо, Зеркальщик подхватить успел. - Чаво расшумелась, дура? – строго рыкнул мужской голос, в котором Варенька узнала околоточного надзирателя, Льва Фёдоровича. – Али Зеркальщика никогда не видала? - Да где мне енто порождение тёмное видеть-то, - плаксиво ответила девица и звучно шлёпнула себя по губам. – Ой… - Теперь Вы понимаете, как принято относиться к Зеркальщикам? – прошептал Всеволод Алёнович на ушко своей помощнице. Барышне стало горько. Так горько, что даже слёзы неправой обиды закипели на глазах, а кровь забурлила в жилах подобно лаве пробудившегося вулкана. - Глупости это всё и предрассудки, - выпалила Варвара Алексеевна, поворачиваясь так, чтобы видеть всё и всех в комнате, в которой оказалась. – А ещё клевета, за распространение коей можно и штраф получить, вот! Толстая рябая девка, одно плечо которой было заметно выше другого, щербато усмехнулась и махнула рукой: - И-и-и, милая, хужее, чем меня барин покойный наказал, уже не будет. - Рот закрой, дура, - прикрикнул на служанку околоточный, закипая не хуже самовара, - и молчи, пока тебя не спросют! - Лев Фёдорович, давайте мы с вами пока тело убиенного осмотрим, а помощница моя тут людей опрашивать начнёт, - холодно произнёс Зеркальщик. - Как скажете, Ваш Благродь, - козырнул околоточный и несколько суетливо направился к двери. – Вот, сюды извольте. Купец тутатки, за ентой дверкой. - Варвара Алексеевна, - официально обратился дознаватель к своей помощнице, - начните людей опрашивать. Может, кто-то что-то видел или слышал. - Слушаюсь, - почтительно ответила Варенька и даже чуть присела. Уголки губ Всеволода дёрнулись, но тут же застыли, лицо превратилось в непроницаемую ледяную маску. Когда мужчины скрылись в другой комнате, Варвара Алексеевна опустилась на низкий круглый пуфик (потому как деревянной грубой лавке, раскорячившейся у стены, более подобали бы пыточные казематы, чем комната в купеческом доме) и приветливо улыбнулась служанке. Девица на улыбку не ответила, нахохлилась, съёжилась, словно воробей под дождём, и принялась крутить грязный передник. - Ну, милая, - ласково произнесла Варенька, вспоминая, как именно проводили дознание сыщики в романах, - расскажи… - Чаво рассказывать, не знаю я ничаво, - пробурчала служанка, ещё сильнее втягивая голову в плечи. - Ты давно в доме купеческом? – Варенька продолжала ласково улыбаться, приветливо глядя на девушку. Девица шмыгнула носом, пробурчала чуть слышно: - Третий год. - Третий год, - повторила барышня и тут же задала следующий вопрос. – А служишь где? В доме или во дворе? Девица опять щербато усмехнулась, повела плечами: - Сперва в дом брали, а как… так на двор отослали. - Как что? За что тебя на двор отослали? Служанка опять шмыгнула носом, насупившись посмотрела на барышню: - Молоды Вы больно, барышня, об таких вещах толковать. Варенька досадливо дёрнула уголком рта. - Послушай… Прости, как тебя зовут? - Меня-та? – девица пятернёй поскребла грудь. – Дунька я. - Дуня, я почти как целитель, ты мне можешь смело обо всём рассказать. - Угу, я уже один раз пожалилась, - несговорчиво проворчала служанка, пряча взгляд и опять скукоживаясь, - теперь страховидлом таким хожу. Нет уж, благодарствую за привет да ласку, но ничаво я не знаю, ничаво не видела. Вы-то приехали да уедете, а мне тутачки оставаться. И жизня, пусть и такой образиной, мне ишшо не опостылела, так-то вот, барышня. Варвара Алексеевна с досадой прикусила губу. Ясное дело, что служанка многое знает и о многом могла бы поведать, да как её разговорить? В романах-то у сыщика такого вопроса не возникало, там все, даже душегубы, едва его завидев, сразу каяться начинали. А девицы и даже знатные барышни и вовсе к ногам падали, в вечной любви и верности клялись. Барышня ещё раз посмотрела на насупленную Дуню и махнула рукой: - Да ты чего стоишь-то? Присаживайся. Девица вздрогнула, словно её плетью огрели, оглянулась и отчего-то шёпотом переспросила, всё время озираясь по сторонам: - Вы ента чаво, мне шта ли? - А кому ещё? – искренне удивилась Варвара Алексеевна. – Здесь кроме нас с тобой и нет никого. Дуня переступила с ноги на ногу, горько усмехнулась: - И не срамно Вам, барышне, над девкой смеяться? - Да с чего ты взяла, что я над тобой смеюсь?! – рассердилась Варенька, даже на ноги вскакивая от незаслуженного оскорбления. – Сама чисто ёж колючий, не знаешь, с какого бока подступиться, кругом сплошные иглы! Ты хоть понимаешь, что если мы ничего не докажем, то под суд невинный человек пойдёт?! - А Вам, нешто, не всё равно? - А вот не всё равно! – Варвара Алексеевна пристукнула ладошкой по столу. – Я за справедливость. - И-и-и-эх, милая, да рази её хватит на всех, справедливости-та? – махнула рукой служанка. – У меня, вон, сестра утопла от позору, а рази её погубителю чаво было? Нет. Прокопыч, вон, после побоев пластом лежит, даже помереть не может, а Ваньке-кату, который его замордовал, порося подарили. Рази енто справедливо? |