Онлайн книга «Потерянное одиночество [= Поздний вечер вторника ]»
|
– Я здесь, если что. – Угу. Я заскочила обратно в кабинет, постаравшись поскорее прикрыть дверь. Вылазка за пультом заняла меньше минуты, и волк все так же грыз ковер, чтоб заглушить крик. Выставив кондиционер на максимум, я вспомнила, что в уборной есть освежитель воздуха, которым я никогда не пользовалась, потому что, как и все не-люди, не выношу синтетических запахов. Ничего, потерплю. Я принялась разбрызгивать эту гадкую вонь, отдаленно напоминающую запах хвои. Стоны волка стали как-то по-особому жалостными. – Терпи, собака, сам тут… И тут до меня дошло, что вбухала я в него столько, что запросто могу и покалечить, а Седрику очень не понравится, если я лишу его сильного волка. – Так, блохастый, а ну… завались на бок. Давай! – и я, не дожидаясь, пнула его. Так и есть, надо отбирать силу… если еще не поздно. – Не дергайся. Убью, – серьезно предупредила я. Ловить взбесившиеся потоки – дело не из легких и требует сосредоточения. Кое-как я все же пришла в себя, отогнав боевой транс и связанную с ним придурь. Через несколько минут кропотливого труда я извлекла все красные ленты силы и вытерла непонятно откуда взявшийся пот. Переключив зрение на нормальное, я посмотрела волку в лицо, ставшее враз каким-то детским и обиженным. – Ну что? Кто здесь старший? Он вдруг молча опустил голову, вжавшись щекой в пол, и посмотрел на меня снизу вверх. Более дикого зрелища себе невозможно представить: здоровенный мужик вжимается в пол и молча умоляюще глядит. – Ну и правильно. Ну и молодец. «Да что ж так жарко-то?» Кондиционер выставлен на обогрев, а на улице лето. Молодец я. Умница. Особенно в боевом трансе. Поменяв настройки, я еще раз осмотрела место побоища – мебель цела, бумаги разбросаны, в ковре за шесть тысяч – дыра, оборотень со спущенными штанами все так же лежит посреди кабинета. Красота. – Дай еще раз гляну, – я опять переключилась на vis-зрение, опасаясь увидеть черную тучку некроза над самым дорогим волку органом. Но нет, вроде бы без последствий. Все же, для гарантии, что щенята у этого придурка все-таки будут, я, не касаясь, влила чуть светло-зеленого. Волк тихонько и тонко проскулил. – Да лечу я тебя, не скули, – я убедилась, что сила не пошла кружить без толку, а растеклась там, где надо, переключилась на нормальное зрение. М-да… Выглядело все просто ужасно. – Не бойся, поболит и перестанет. Не покалечила. Успела утянуть лишнее. Он все так же молча смотрел снизу вверх, меня это уже начало раздражать. – Надевай штаны, садись в кресло. Через пол минуты волк медленно и аккуратно раскорячился в кресле. Поймав мой взбешенный взгляд, он тут же потупился. – Извините… я… – Да сиди, как сидишь… Я злилась не на него, а на себя за то, что опять позволила себе наломать дров. Ну да, хотела опробовать дистанционные удары красной силой. Опробовала. Опять переключилась на vis-зрение – нет, нормально, нормально все. Хвала Свету. – Итак, ответь мне, пожалуйста, как ты ощутил мою силу, когда увидел, не далее как… четверть часа назад. «А быстро все случилось…» – Гм… Ну, розовая… – Ты что, силу видишь? – Нет. – Так откуда узнал, что розовая? – Ну… такая тепленькая… пушистенькая… мягкая… – все эти эпитеты были ругательными в его устах, – розой несло… цветком… – Не звенела? – Звенела. Но… радостно, не страшно совсем. – Сейчас ты способен чуять силу? – Нет, я… – он махнул рукой, напоминая о синтетической вони освежителя. – Я сейчас ничего не чую. – До завтра оклемаешься? Готова поспорить, что он прижал уши, не знаю, как, но он прижал уши! – До завтра? – До завтра. – Оклемаюсь… Я набрала Седрика на прямой телефон. – Да, – осторожно так, нейтрально произнес он. «Сучонок заматеревший». – Дорогой, merci за книгу и за волка, только я не успела сделать сегодня все, что хотела, ты отпустишь его еще завтра ко мне? – Не знаю, не знаю, – озадачен и чует подвох. – Ну не будь букой! – я надула губки. – Ты и так из меня много вытянул! – Две кормежки – это не много, – ага, оклемался и принялся торговаться. – Но условия этих кормежек… Если будешь вредничать, дорогой, то я тоже начну, и в итоге мы разругаемся, – с легким намеком на угрозу произнесла я. – Ладно, моя розочка, ты из меня веревки вьешь. Мне прям стыдно за себя, но отказать тебе я не могу. – Вот и чудно. Созвонимся. – Созвонимся. Седрик явно надеется допросить этого Румански и узнать все в мельчайших подробностях, но я постараюсь не дать ему такой возможности, поставив на волка печать молчания-неразглашения. Помоги мне Свет не превратить его в молчащего идиота, а то, как показывает практика, страшнее дурноватой бело-красной filius numinis, любящей ставить опыты, ничего и нет. Я сосредоточилась, обдумала словесную формулу ограничения и поставила печать. Волк не сопротивлялся и даже не скулил, хоть, наверное, было немного больно. – Меньше болит? – на прощание спросила я. Он на мгновение задумался и согласно кивнул головой. – Ну вот видишь. Жду завтра. Сразу после полудня. – Да… леди-divinitas. – А, еще… Прости, но…. – и я обрызгала его освежителем. Волк состроил страдальческую рожу, но промолчал. Да, я знаю, что вонь ужасная, но когда он будет идти по коридору, я хочу, чтоб люди слышали хвою, а не… Когда Румански ушел, я горестно осмотрела ковер – только выбросить… Мне делали его на заказ, с еле заметным рисунком. Настоящий персидский, шелковый… Седрик, скотина, купит мне новый! Точно такой же! Или я за себя не отвечаю! – Родж! – Да, мэм, – взгляд на меня, на бардак в комнате, на ковер. – Да, Родж, мой любимый ковер безвозвратно испорчен. Я хочу, чтобы его скатали и отвезли по этому адресу, – я писала адрес Седрика, – хотя нет. Пока просто скатали и положили в подсобке. Седрика нахрапом не возьмешь, чуть подожду удачного момента. – Да, мэм. А… что это за вонь? – А что за вонь? – Э… может, кондиционер завонялся, с ними такое бывает. – Может. – Вызвать мастера? |