Книга Нерушимый, страница 54 – Денис Ратманов

— Ирка… Только ли ты ее уважаешь, Сашка? Может, оказываешь ей еще какие-то знаки внимания, а? Проявляешь что-то еще? Или она?

Пожав плечами, я честно ответил:

— Во-первых, я помог товарищу Джабаровой раскрыть преступление, за что она мне благодарна. Во-вторых, я детдомовский, а она скучает по сыну, вот и взяла меня под опеку. Материнские чувства взыграли, наверное.

Похоже, мои слова возымели действие, Валико успокоился, подошел ко мне, попытался приладить на место оторванный ворот свитера.

— Извини, погорячился, — сказал он. — Зол был, подумал, что опять паразита мне подсовывает, который ее обманет.

Столько любви и сожаления было в голосе этого мужчины, что я проникся к нему симпатией. Больше всего он хотел… жениться на Ирине Тимуровне, оберегать ее и осыпать подарками.

— Я правильно понял, что этот… подлец будет на турнире в честь дня рождения э-э-э… Павла Сергеевича Горского? Он боксер?

— Да! Против нас драться будет, сука! — с обидой вздохнул Валико. — А мы ему — и время тренировок удобное, и инвентарь, и поездки. Как сыр в масле купался!

— Я не знал этого человека, но надеюсь, что он проиграет, — сказал я.

Неплохо бы узнать, что произошло на самом деле между этим «Юркой» и Ириной Тимуровной. Если Валико сказал правду… Мой непонятно откуда взявшийся порыв начистить альфонсу морду объяснился легко: что бы ни случилось между ним и Джабаровой, гадить тем, кто тебе помог — последнее дело.

— У меня еще вопрос, — обратился я к начальнику. — Ирина Тимуровна сказала, что есть место завхоза, но у меня нет образования. Однако я уверен, что справлюсь.

Директор смерил меня оценивающим взглядом, цыкнул зубом и покачал головой:

— В этом деле важно не столько специальное образование, сколько опыт работы. А у тебя его быть не может в силу возраста. Хотя я с удовольствием снял бы с себя эти обязанности — времени ни на что не хватает. Как и не хватает его, чтобы тебя учить.

— С удовольствием помогу вам безвозмездно, — улыбнулся я.

Директор посмотрел с подозрением.

— Помещения убирать некому, а сам понимаешь, как это важно.

Значит, придется все-таки тряпкой махать. Сперва меня захлестнула волна протеста, потом я вдохнул-выдохнул и решил, что так тому и быть.

— Хорошо. Когда приступать и какая у меня зарплата?

Валико воздел перст:

— О, такой подход мне нравится! Приступать можно завтра, если медосмотр пройдешь! Тут наша поликлиника недалеко, туда с утра загляни, кровь натощак сдашь, туда-сюда… — Он покрутил пальцем в воздухе. — Рабочий день с восьми и до пяти, с двух часов дня за тобой только третий этаж, во вторую смену приходит твоя напарница Людка, но сейчас она работает за двоих. Идем покажу, что у нас и где.

Из памяти не уходила школьная техничка в сизом халате, и я не удержался от вопроса:

— Есть какая-нибудь униформа?

— К сожалению, не предусмотрена, — ответил директор, закрывая кабинет на ключ.

— И хорошо, — выдохнул я. — Очень не хотелось бы…

— Стоп! — перебил товарищ Арвеладзе.

Вернувшись в кабинет, он распахнул дверцу, зашуршал целлофаном, распаковывая тонкий спортивный свитер, белый в синюю клетку, с буквой «Д» на груди и спине.

— Я твой свитер порвал, Сашка, — сказал он чуть виновато. — Вот, возьми, переоденься. А то что ты, как с помойки? Ты же советский человек, а не какой-то там… э… несоветский!

— Спасибо! — Я с удовольствием сорвал с себя старый свитер, словно он виновен в делах предыдущего хозяина, скрутил и бросил в мусорное ведро, натянул подарок: он пришелся впору. И подумал о том, как важно приучить боевого бойца к дисциплине. Ну, переспал бы я тогда с Ириной Тимуровной, и что дальше? Не отделался бы от репутации приспособленца. Или взяла бы она меня под опеку и попыталась загнать под каблук. Я хорошо запомнил слова Кати, нынешней жены Саши Звягинцева: «У женщин если происходит интим — то это всегда по любви».

Валико направился к лестнице, говоря:

— Нулевой этаж и кабинеты там убирает Людка. Расписание тренировок и уборки в подсобке на втором этаже, увидишь. После каждой тренировки нужно проветрить помещение и провести влажную уборку.

Мы миновали просторный холл и повернули направо, где, согласно схеме, был спортзал и раздевалки. Как выяснилось, с одной стороны — женские, с другой — мужские. Директор толкнул двухстворчатую дверь, и голова закружилась от масштаба.

Разметка на полу была как волейбольная, так и баскетбольная. Прямо сейчас женская команда играла в волейбол. На втором этаже находились зрительские места, прожекторы.

— Тут у нас соревнования проводятся, — с гордостью объяснил Валериан Ираклиевич. — Весной наша команда по волейболу вышла в финал области! Игра проводилась у нас, так билетов не хватило!

— Здорово! — сказал я, наблюдая, как тренируются гимнасточки на брусьях, отделенных сеткой от основного зала.

Такой же спортзал, только, конечно, поменьше, с деревянным полом и без зрительских мест был в моей школе, но в волейбол там не играли никогда.

— Маты нужно тоже протереть и сложить друг на друга, — проинструктировал директор. — Понял?

— Так точно! — исполнил я исполнительность и понятливость, отчего товарищ Арвеладзе пришел в тщательно скрываемый восторг.

Ага, понятно, как себя с ним вести.

Мы вышли из зала, через холл переместились в левое крыло, где зал для бокса, который скорее был общим залом тренировок боевых искусств. Здесь тоже были раздевалки, подсобка, пустой малый зал, устланный матами.

— Здесь тренируются самбисты, вольники, боксеры и боевики, — прокомментировал Валериан Ираклиевич и добавил с каким-то отеческим сожалением: — Опять за собой не убрали, эх, поседею я с ними.

Услышав странное в этом контексте слово, я насторожился и спросил:

— Боевики?

— А, ты же неместный, — кивнул товарищ Арвеладзе. — Это те, кто боевым самбо занимается. Наши их еще ударниками называют, потому что в обычном самбо только борьба, без ударов.

— Понял, спасибо.

Значит, боевое самбо… Что ж, естественный наш ответ «ихнему» ММА. И ответ достойный. Интересно будет изучить и эту дисциплину, сравнить с бразильским джиу-джитсу. Это только кажется, что боевых искусств десятки, и невозможно их все освоить — на деле количество приемов и ударов конечно, ведь что нового можно придумать, если у всех одинаковые тела?

Тем временем, заперев малый зал, товарищ Арвеладзе осторожно открыл зал для бокса. Сперва до слуха донеслись глухие удары, шумное дыхание, а, заглянув внутрь, я увидел, как две группы в разных концах зала отрабатывали удары по «лапам», которые держали напарники. Та группа, что была ближе ко входу, работала только руками, дальняя — и ногами тоже. Видимо, те самые боевые самбисты? Или муайтай, кикбоксинг, карате и тхэквондо? В моем Союзе, насколько я помнил, эти виды единоборств успели появиться, уж карате-то точно.