Онлайн книга «Кодекс Охотника. Книга VIII»
|
— А ты… — В книжке читал, — улыбнулся я, не придумав ничего нового. Не рассказывать же ему, как из-за тектонической деятельности эти твари покинули свою уютную впадину и полезли на берег, плюясь кислотой налево и направо. Мне кажется, они даже не имели ничего против бегущих от них в панике людей, а сбрасывали кислоту только из-за того, чтобы уравнять давление, и не лопнуть, как шарик от переизбытка, поднявшись с такой глубины. Но людям от этого легче не было. Почти весь остров был сожжен до того момента, как я телепортнулся туда, получив заказ от местного правителя. — У меня последний вопрос, — сказал Волк. — Ну? Он нагнулся и принюхался. — Он же ничем не пахнет! Я широко улыбнулся. Обоняние Охотников было лучше обоняния обычного человека, и оно очень много раз спасало мне жизнь, поэтому я поставил плохенькую печать, будучи еще подростком, потихоньку рисуя, используя внутреннюю накопленную энергию тела. И да, эта кислота имела запах. — А маска? — никак не мог удержаться любопытный Волк. — Тоже самое, только сделано более топорно. Учитывали, что клетку могут обследовать более тщательно. А вот внутрь клетки к зверю никто не полезет, но идея та же. — И капсула в загривке? — Да угомонись, это я уже почувствовал. Действительно почувствовал. А ещё я почувствовал, что с душой Василиска кто-то поработал. Снова эти непонятные касты местных душеловов, о которых я хотел бы узнать. Не зря я спрашивал Прохора, где его купили. Очень мне хочется повстречаться с местными “мясниками” душ. Душа Василиска была, как будто, в мелких надрезах, причиняющих ему невыносимую боль. Его уже не спасти. Даже залечи я его, он был безумен. Лучшее, что я мог сделать — это убить его, и отправить душу на перерождение. Когда мне доложили, что все вертолеты с людьми герцога улетели, я обернулся к Волку и вернувшимся гвардейцам. — Что, ребята, хотите посмотреть представление? Они глянули на меня недоуменно, но все утвердительно кивнули. — Конечно хотим! — Семёновна, сделай попкорн! — крикнул я нашей главной кухарке, что стояла на пороге вместе с Анной. — Много попкорна! — повернулся к гвардейцам. — У вас пиво в холодильниках есть? Всё так же недоуменно они ответили утвердительно. — Ну, тогда… — я посмотрел на часы, — Через полчаса жду вас здесь. И стульчики захватите. Через полчаса пришли все до одного гвардейцы. Я посмотрел наверх, и увидел, что из дежурной комнаты торчат четыре морды, которые не могли покинуть пост, но которым тоже было интересно. Я встал и прошёлся. Семёновна дала отмашку, и ребята прибежали со свежим попкорном, и несколькими ящиками холодного пива. Все расселись, как на представлении. — Ну что, ребята, — хмыкнул я, проходя мимо строя, заложив руки за спину. — Сейчас вам предстоит увидеть интересное зрелище. Многие из вас уже знают, что я из себя представляю. Но мало кто понимает, чем так сильны были Галактионовы. А сильны мы были тем, что могли использовать тварей из Разломов против их же сородичей, и тем самым сохранить такие ценные человеческие жизни. Вот сейчас вам будет наглядная демонстрация. Итак, — я повысил голос. — В синем углу ринга — Песчаный Василиск, возраст, примерно, сто пятьдесят лет. Здоровая особь, находящаяся в состоянии крайнего бешенства. В красном углу ринга — команда «Весёлые Ребята». Я свистнул. Потихоньку подтянулась недовольная Кара, заинтересованный Затупок, со своим братаном Дегенератом. Степенно вперёд выступил Один, пытаясь изобразить мою позу, заложив руки за спину, и внимая каждому моему слову. Из подвала вышла на свет божий розовая Красивая, и за ней шагал Бурбулис. — Эй-эй… — покачал я головой. — Музыкант, пиво будешь? Бурбулис посмотрел на меня недоуменно. Он собирался уже направиться в «красный угол ринга». — Пиво? — протянул он. — Может… вина? — Присоединяйтесь, уважаемый Бурбулис, — весело крикнула Анна, которая сидела в первых рядах с бокалом шампанского. — Пускай эти мужланы пиво хлещут. А у меня “Империал” пятнадцатилетней выдержки. — С удовольствием составлю вам компанию, госпожа! Гвардейцы вокруг рассмеялись. Все они привыкли к Анне, полюбили её, и относились к ней, фактически, уже как к госпоже. Многие свои вопросы, денежные или семейные, они предпочитали решать через неё, так как от меня толку в этом деле было мало. Анна всегда действовала по справедливости, и нареканий к ней не было никаких. Бурбулис галантно взял хрустальный бокал, затем обновил Анне, и уселся рядом. Я же ногтем подцепил крышку бутылки, и с удовольствием выхлебал половину содержащегося в ней пива. — Я, пожалуй, присоединюсь к мужланам, — сказал я, чем вызвал ещё один одобрительный хохот моих гвардейцев. Если Анна отвечала за то, чтобы карманы моих гвардейцев всегда были полны золота, а их семьи ни в чём не нуждались, то я был ответственен за то, чтобы их жизнь не была слишком скучной. То есть я был ответственным за, так сказать, острые ощущения. Иногда, глядя на моих бойцов, я не понимал, сколько в их преданности ко мне зависело от решения абсолютно всех их бытовых проблем, и от бешеного притока адреналина, который я искусственно поддерживал в их крови изо дня в день. — Итак, принимаются ставки, — сказал я, опорожнив пустое ведёрко со льдом, в котором уже не осталось пива, и высоко поднял над головой. — Кто ставит? — Весёлые ребята! — Весёлые ребята! — Весёлые ребята! — Сотка! — Пятьдесят! — Четыреста! Я недоуменно обвел глазами моих веселящихся ребят. — Подождите, — сказал я. — А почему никто не ставит на Василиска? В ответ мне раздался дружный хохот, и кто-то, кажется, Дима Москаленко сказал. — Да если бы против Василиска стоял только Старший Сержант, я бы всё равно на него поставил. — Верно говоришь, Димон! — Правильно! Послышались одобрительные возгласы. Я перевел глаза на Василиска. Он весил тонны полторы. Затупок был здоровый, но всё равно в нём было всего килограмм пятьдесят. Повернулся к ребятам и спросил. — Парни, вы серьёзно? — Абсолютно серьёзно! Я почесал голову. Веселье отменялось. — Так может мне одного Одина против Василиска поставить? Крыс, услышав своё имя, сделал два шага вперёд, учтиво поклонился, и застыл в ожидании приказа к атаке. — Всё равно на Одина! Я посмотрел на крысюка, который при своем росте на задних ногах меньше метра, весил килограмм двадцать. Хотя, тут согласен — в Одине не масса важна. |