Онлайн книга «Лэндон и Шей. Разбитые сердца»
Затем он выпустил меня из своих объятий и поблагодарил за то, что я согласилась остаться с Моникой. Когда он уходил, мне хотелось броситься за ним, но я знала, что не должна этого делать. Я дала Лэндону обещание и не могла его подвести. Возвращаясь в зал ожидания, я вспомнила слова Мимы, сказанные ею несколько недель назад. Sé valiente, sé fuerte, sé amable, y quédate. Будь смелой, будь сильной, будь доброй. И оставайся. Так я и сделала. * * * Родители Моники уехали, как только узнали, что ее жизни ничего не угрожает. Они вернулись к своей обычной жизни, оставив свою дочь на больничной койке в полном одиночестве. Когда медсестры наконец отвлеклись, я пробралась к ее палате и тихонько постучала в дверь. – Войдите, – проворчала она. Отдернув занавеску, я почувствовала, как к моему горлу подступает огромный ком. Она выглядела ужасно. Многим не удалось бы даже представить такую степень измученности. Она была смертельно бледной, под глазами виднелись темные мешки – казалось, будто ее тело полностью лишилось жизненной энергии. Она осторожно села на кровати и немного смущенно заправила волосы за ухо. – Что ты здесь делаешь? – спросила она, избегая зрительного контакта. – Я пришла с Лэндоном – хотела убедиться, что с тобой все в порядке. Твои родители выгнали его, как только приехали, и он попросил меня остаться и побыть рядом с тобой. Она хихикнула и тут же закашлялась. – Зачем ему это делать? Очевидно, что ему на меня плевать. – Думаю, мы оба знаем, что это не так. То, что Лэндон не любит тебя, не означает, что ты ему безразлична. Она фыркнула и закатила глаза. – Должно быть, ты счастлива, да? Счастлива видеть меня такой? Я нахмурилась. Она действительно так думала? Что ее боль была моей победой? – Нет, – ответила я. – Я просто рада, что ты в порядке. Она отвернулась и вытерла несколько слезинок. – Я ненавижу тебя. Ты же это знаешь, да? – Да. Знаю. – А ты знаешь почему? – Нет… Она подняла на меня глаза – по ее щекам струились слезы. – Потому что ты делаешь его лучше. Я вижу это, когда он на тебя смотрит. В нем есть свет, который я никогда не могла зажечь. Ты его исправляешь. Ты возвращаешь его к жизни после того, как он закрывался от всего мира, и я ненавижу тебя за это. Я ненавижу тебя за то, что ты можешь сделать нечто, на что сама я не способна. – Моника… – И за это я тебя люблю, – перебила она. – Я люблю тебя за то, что ты дала ему этот свет. В его жизни было слишком много тьмы. Так же, как и в моей. Мы провели вместе несколько по-настоящему дерьмовых дней. Но ты облегчаешь его страдания. По крайней мере, хотя бы один из нас этого заслуживает. – Вы оба этого заслуживаете. Я посмотрела на брошюры на ее столе и взяла одну из них. – Реабилитация? – спросила я. Она закатила глаза и пожала плечами. – Думаю, это предсказуемый шаг после передозировки. Очередная хиппи-тарабарщина о важности моей жизни вместе с пошаговой программой, которая поможет мне встать на путь истинный. – В этом нет ничего плохого, Моника. Тебе это необходимо. – Я поерзала на месте. – Если ты захочешь, чтобы кто-нибудь навестил тебя, пока ты будешь… – Не надумывай, Гейбл, – отрезала она. – Мы не подруги. Я тихо рассмеялась. Справедливо. – Хорошо, тогда отдыхай. Я просто хотела навестить тебя и сообщить, что мы о тебе думаем – Лэндон и я. – Да, хорошо. Она повернулась лицом к окну, и я направилась к выходу, но уже у двери голос Моники заставил меня остановиться. – Он в порядке? – спросила она. – Честно? Я не уверена. Мне кажется, что он снова ускользает. Она кивнула, все еще лежа ко мне спиной. – Ключ от моего дома лежит под ковриком на заднем дворе. Найди его, зайди в мою комнату и возьми бумаги с моего стола. Отдай их Лэндону. Думаю, это может ему помочь. – Хорошо. – Спасибо, – пробормотала она. Она повернулась ко мне, и я увидела самый искренний взгляд, который когда-либо получала от Моники. – Правда, Шей. Спасибо. Я кивнула. – И, раз уж на то пошло, – пробормотала она, – если этим летом ты решишь заглянуть в реабилитационную клинику, думаю, я не стану тебя выгонять. – Договорились. – И еще. Я все еще тебя ненавижу. – Не волнуйся, Моника. – Я улыбнулась. – Я тоже. * * * Выйдя из больницы, я направилась прямо к дому Моники. Когда я поднялась в ее комнату и увидела вырванные из моего блокнота страницы, на долю секунды меня охватил гнев. Она украла важную для меня вещь, но все же тогда она думала, что поступает правильно. Кроме того, в ту минуту Лэндон беспокоил меня куда больше. Прежде чем поехать к нему, я зашла к Миме и взяла еще несколько блокнотов. Я собиралась отдать их Лэндону. Я не знала, насколько это для него важно, но понимала, что в тот вечер он нуждался в любви, а не в ненависти. Я постучала в дверь Лэндона, чувствуя тянущий ком нервов у себя в животе. Когда дверь наконец открылась, у меня вырвался вздох облегчения. – Хей, – улыбнулась я. – Разрешишь войти? Он отошел в сторону, пропуская меня внутрь. – Моника чувствует себя хорошо. Она проведет в больнице еще двое суток, после чего ее переведут в реабилитационную клинику. – Реабилитация? – спросил он, подняв брови. – Отлично. Это хорошо. – Она просила передать тебе это, – сказала я, протягивая ему страницы из моего блокнота. – И я подумала, что стоит отдать тебе и их тоже. Я протянула ему еще три записные книжки. – Что это? – Самое подробное портфолио, которое я когда-либо создавала. Предполагаю, что ты уже прочитал первую часть, но, по моему мнению, нет ничего хуже незаконченной истории. Так что тебе следует дочитать до самого конца. Он потер пальцем нос. – Ты останешься со мной, пока я буду их читать? Просто… мой разум вытворяет ужасные вещи, и сегодня вечером я не хочу оставаться один. – Я никуда не уйду, Лэндон. Я здесь. Я всегда рядом. Мы подошли к дивану и сели. Я подтянула колени к груди и сжимала зубами воротник футболки, пока Лэндон читал строки, которые я написала о нем. Некоторые абзацы заставляли его громко смеяться, а при чтении других он с трудом сдерживал слезы. Каждое слово было наполнено любовью. Восхищением. Желанием. |