Книга Он, другой и ты, страница 48 – Оле Адлер

Не игнорировала общее веселье и Саша. Она приехала в смешном колпаке Санты, который надевала каждый раз, выходя покурить, и постоянно напевала «Jingle bells». В этот вечер перекинуться в карты соблазнились немногие, но Дима был в их числе. Он просто не мог смотреть, как Саша, Костя и Слава мило засели на диване, болтая и смеясь. Правда Слава вскоре присоединился к игре, оставив Нестерову и Бирюкова вдвоем накачиваться спиртным. Чуть позже они перебрались в «кинотеатр», малую гостиную с камином, где Дима обычно читал или смотрел кино. Он периодически слышал, как открывалась дверь на террасу и Сашка звонко напевала: «Jingle bells, jingle bells, Jingle all the way!»

Несмотря на то, что Токарев все время навострял уши и постоянно отвлекался, ему невероятно везло. Он трижды удвоился всего за несколько кругов и был за столом явным лидером. Когда Дима снова взял большой банк, оставляя Славу без фишек, то даже слегка занервничал. Он впервые за долгое время ощутил мандраж азарта. Дело было не в деньгах или престиже. Просто Токарев почувствовал то, что Костик называл «Режим Бога» или «Gode Mode». Дима помнил, что при таком раскладе нужно обязательно успокоиться и взять паузу. Он встал из-за стола и отправился к кинотеатру, откуда слышались тихие голоса.

– Сашк, ты понимаешь, никакого секса. НИ-КА-КО-ГО. Еще полтора месяца. Не думал, что когда-нибудь это скажу, но мне осточертел минет…

Сашка залилась смехом, а Дима закатил глаза.

– Господи, Бирюков, сколько можно ныть? Не надоело? – спросил Токарев, нарисовавшись в дверях.

– Ой, вашу ж Машу, это кто тут такой брутальный? Ах, да, чемпион по онанизму Митя Токарев, – не остался в долгу Кос. – И слушать надо лучше, Митяй. Полтора месяца! Маринке рожать через полтора месяца. Вот тогда я наконец трахну собственную жену и перестану ныть.

Саша, которая сползла от смеха с дивана на пол и практически каталась по ковру, решила вставить два слова.

– Костенька, неприятно тебя добивать, но после родов еще минимум месяц нельзя.

– Да иди ты на фиг! – заорал Кос.

Дима захохотал, а Сашка гладила Костю по спине, который тоже соскользнул с дивана и уселся на корточки, запустив руки в волосы.

– Я умру, убейте меня, это ужасно, – лепетал он.

– Предлагаю для начала убить в тебе лошадь, – Дима корректно подвел разговор к перекуру.

– Да, пошли, отравимся дымком, дрочилка, – согласилась Сашка, вставая с пола и слегка попинывая унылого Костика по ноге.

– Друзья, мать вашу. Спасибо за поддержку. Конечно, пойдемте все покурим мои сигареты, – бурчал Бирюков по дороге на террасу.

– У меня сегодня свои, – похвасталась Сашка, натягивая колпачок, который оставила на дверной ручке, и запела: – Jingle bells, jingle bells, Jingle all the way.

– Нестерова, – заныл Костя, – не поооой. Я всю дорогу это слушал.

– Зануда ты Бирюков, – Сашка показала ему язык. – Jingle bells, jingle bells, Jingle all the way…

– Oh, what fun it is to ride in a one horse open sleigh, – подхватил Дима текст песни, добивая друга.

– Предатель, – буркнул Кос, протягивая Токареву сигарету.

Сашка рассмеялась и подняла в воздух открытую ладонь. Дима звонко хлопнул по ней своей, наслаждаясь пьяненьким весельем девушки.

– Чего это ты решил покурить? – сменил тему Костя, понимая, что сочувствия от друзей он не дождется.

– Надо остыть, а то мне подозрительно везет сегодня.

– Карта идет?

– Ага, и лезу почти в каждую раздачу из-за большого стека*.

– Сколько примерно по деньгам? – влезла в разговор Сашка, подыхая от любопытства и нарастающего азарта.

– Тысяч двенадцать, может пятнадцать, – прикинул Дима.

Нестерова выпучила глаза.

– Хера себе, – Кос аж подавился дымом.

– Ну нас сегодня мало и мы подняли блайнды**, вот и набежала сумма, – пояснил Дима.

– Я в игре, – тут же выдала Сашка, туша сигарету, не в силах бороться с желанием распотрошить Димин стек.

– Нестерова, ты еще ни рубля не слила, а уже в тильте, – хохотнул ей в спину Костя.

– Jingle bells, jingle bells, Jingle all the way, – только и пропела ему в ответ Сашка, убегая в дом.

– Она не выносит, когда я выигрываю, – усмехнулся Дима, решив докурить спокойно.

– Ага, – подтвердил Кос, слегка пошатнувшись на ровном месте.

– Хей, брат, ты в порядке? – подхватил его Токарев.

– Похоже, мне пора упасть, – поставил сам себе диагноз Бирюков.

Дима вывел друга с террасы и спросил по дороге к дивану:

– Много выпили?

– Я – да, весь твой коньяк угомонил, верну, клянусь.

– Пффф, – только и фыркнул Дима. – Не парься.

– А Сашка только шампанское цедила, так что вряд ли она в кондиции, чтобы дать тебе.

Токарев чуть сильнее подтолкнул друга в спину так, что Костя не лег, а упал лицом в мягкую обивку дивана, но все равно продолжал посмеиваться над Димой.

– Мудило, – беззлобно буркнул Токарев, вынув из шкафа плед и бросая в Костю. – Если соберешься блевать, то, будь добр, доползи до кадки с фикусом, которая возле двери. Мне уж больно нравится этот ковер.

– Сашку не обижай, – сонно пробормотал на прощание Кос.

Дима прикрыл дверь, улыбаясь. Он не собирался обижать Сашку, немного поприставать – да, но без криминала.

Когда Токарев вновь сел за стол, девушка уже загребала банк, напугав своим напором Славика, который уже третий раз прикупал себе фишки.

– Так, народ, с вами весело, но я такими темпами к новому году разорюсь, – проигравший поднялся, взглянув на часы. – Второй час ночи, Саш, поехали.

Дима едва не заскулил в голос. Все его планы и надежды грозили рухнуть, потому что он и сам ободрал Славика как липку. Однако взглянув на Сашу, Токарев увидел на ее лице то же разочарование, что испытал сам, а еще… она колебалась. И дурак бы понял, что Нестерова только начала играть и не хочет уезжать так скоро.

– Черт, Слав, давай еще пару кругов, – заныла девушка. – Я же только села.

– Девочка моя, я бы с радостью, но глаза закрываются.

– Я отвезу тебя, – наконец решился вклиниться Дима.

Он ожидал, что за его предложением сразу последует категорическое нет, но Сашка спросила:

– Ты не пил?

– Ты меня с Костей путаешь? Нет, я не пил, – хохотнул Дима.

– Митька всегда как стекло, – подтвердил с угла стола управляющий из Костиного магазина. – Оставайся, Сашк, надо немного растрясти Токарева.

Остальные мужики поддержали его нестройным хором, и Саша согласилась. Слава уехал один. Дима ликовал.