Онлайн книга «Вперед к спасению души»
|
– Ну вот, наконец я и попробовал ваши пирожные, Ксения, – впервые отведав ее десерт, улыбнулся Станислав Яковлевич. – Я же говорил! Вы талант во всем! Пирожные изумительные! Каждый раз он приходил с небольшим, незначительным подарком или с цветами, чаще всего это была всего одна роза, но неизменно со словами: "Это комплимент вашему таланту, Ксения". И через некоторое время девушка поняла, что старик к ней неравнодушен. Конечно, он не был стариком, ему было всего лет пятьдесят с небольшим, выглядел молодо и нисколько не тянул на старика. Но Ксеше он нравился лишь, как старший наставник или друг, но никак не мужчина. Ей казалось, что Станислав Яковлевич вот-вот перейдет к ухаживаниям, но он вел себя корректно и даже сдержанно. И все же Ксению его внимательное и чересчур нежное отношение несколько напрягало, о чем она однажды поделилась со своей сестрой, тут же сообразив, что сделала большую глупость, но было уже поздно. Дарья тут же села на своего любимого конька и начала поучать недальновидную сестрицу. – Ксеша, ну что же ты такая глупая? – Почему, глупая? – искренне удивилась та. – Ну что же плохого в том, что сказочно богатый человек оказывает тебе знаки внимания? – Да ничего плохого. Просто я чувствую себя неловко. А вдруг он ждет от меня взамен благодарность в виде, в виде… – В виде интима? – подсказала та, при этом заливисто смеясь. – Да! Да! Именно этого хотят мужчины от молоденькой, хорошенькой девушки. Ксения уставилась на сестру, как на ужасное чудовище: – Даша, ты что! Ему же далеко за пятьдесят! Он ровесник нашего папы! Та еще пуще расхохоталась: – Господи, ну до чего же ты наивная. Главное он сказочно богат, и ты ему небезразлична. Это такая удача! Это синяя птица в твоих руках! Так хватай ее, пока не профукала также, как молодого миллионера, как его там… – Стефана… То есть… Матвея… – Что, что? – Даша даже перестала смеяться. – Что-то подозрительно ты путаешься. Ксеша жутко смутилась. – Просто я уже забыла их, его… – Кого? – не отставала сестра. – Отстань, – совсем стушевалась Ксеша, – говорю же, все давно забыто. Но Станислав Яковлевич для меня просто хороший знакомый, не более. Нет, я не смогу, Даша. Как можно? Я ведь совсем не чувствую к нему ничего, кроме уважения. – Эх, дурочка. Вот если бы у меня не было Мишки… – мечтательно закатила глаза Дарья. – Я бы твоего Стасика быстро взяла в оборот… Ксения рассмеялась, она даже в мыслях не могла назвать этого серьезного, благородного человека Стасиком. И все же она переживала, если вдруг он перейдет в наступление, а ей, безусловно, придется отказать, то вряд ли их добрые отношения сохраняться. Она очень боялась и совсем не хотела этого, с ужасом ожидая, что будет дальше. Но Порохов лишь однажды завел разговор на личную тему. Начал он издалека: – Как поживает ваша матушка? – Он всегда справлялся о ее здоровье. – Хорошо, спасибо. Ей намного лучше. Станислав Яковлевич уже все знал о ее семье: об отце с мачехой, о больной маме и несносной сестрице. – Это замечательно, я рад за вас и за вашу маму… Знаете, я вам немного завидую, – свернул он вдруг на другую тему. – А вот у меня нет семьи. Никогда не был женат, и детей нет. Все строил карьеру… А вот теперь… Все чаще задумываюсь, что пора бы и семьей обзавестись. Жениться наконец… Тут Ксения решила, что самое время упредить его намерения, мягко дать понять, что она не ищет вариантов для замужества. – А я, признаться, о своей семье еще не думаю, – засмеялась она. – Хотелось бы, как вы, для начала добиться чего-то в жизни. Сделать карьеру. – О, Ксения, если бы вы захотели, я сделал бы из вас… отличную бизнес-леди. Я даже готов инвестировать в этот проект. Хотите, я открою для вас собственную кондитерскую? Ксения жутко испугалась, разговор пошел явно не туда. Хотя может быть, это всего лишь деловой интерес? Но рисковать не стала. – Станислав Яковлевич, я очень польщена, но… Боюсь вас обидеть, и все-таки откажусь, – поторопилась она отклонить предложение и извиняющимся тоном добавила: – Я не деловой человек. И мне это не по душе, мне ближе творческая работа. Тот грустно улыбнулся: – Жаль. Но о семье подумайте. Сколько вам лет? – Двадцать шесть. Но я пока не готова. – Она отвела взгляд, уставившись в окно. А Порохов разочарованно хмыкнул, она явно поняла его намек и ответила на негласное предложение завязать отношения отказом. Неужели все еще любит молодого Ковальского? А ведь тот все еще ищет ее. – Понимаю. Каждый имеет право совершить свои ошибки. Вот я упустил тот момент, когда надо было создать семью, теперь жалею. – Хотите еще кофе? – закрыла она щекотливую тему. – А мне пора работать, простите. – Не извиняйтесь, кому понять, как не мне? Дело прежде всего. Больше он не возвращался к этой теме, но неизменно продолжал навещать ее. А Ксении при каждой встрече очень хотелось расспросить Порохова о братьях Ковальских, но она не решалась. Во-первых, не хотела выказывать своего интереса, а во-вторых, боялась бередить душу и едва зажившие раны. Она строго-настрого запретила себе вспоминать все, что произошло с ней в доме Гориновых-Ковальских. Но этот человек невольно напоминал ей о прошлом. Воспоминания и чувства притупились, и Ксения уже не понимала, а правда ли она была влюблена в Матвея? Теперь, казалось, это была лишь девичья увлеченность молодым, богатым красавцем. Синдром Золушки, можно сказать. А Порохов все понял в отношении девушки и оставил свою затею жениться на ней, прекрасно понимая, что столь уникальная, неординарная личность точно не захочет выйти замуж по расчету. О любви с ее стороны он и не мечтал. И все-таки он непременно хотел, чтобы девушка была счастливой. Она это заслужила. А потому… Потому решил забыть о своих намерениях и кардинально поменял стратегию… Спустя некоторое время Ксения успокоилась, Порохов больше не заводил душещипательных разговоров и приходить стал реже, а когда являлся, вел себя исключительно по-дружески. Лишь иногда Ксения ловила на себе его тоскливый и будто обреченный взгляд. *** Сегодня был выходной, и Ксения была сверх меры загружена работой. Она не успевала принимать заказы на десерты и выполнять их, а у нее еще горел заказ на торт из банкетного зала. Но она не отчаивалась, подбадривая себя: глаза боятся, руки делают, при этом крутилась, как белка в колесе, по обыкновению напевая себе под нос какую-то мелодию. И, не взирая на аврал, была счастлива: она востребована, она в деле. |