Книга Девятая невеста, страница 53 – Рона Аск

– Леди Цессара?! – попытался вскочить на кровати телохранитель, но тут же упал на подушку и поднес ладонь к груди, где, наверное, была рана, которой он так и не коснулся, только с хрустом стиснул пальцы в кулак.

– Уф! – кинулась я к телохранителю, чьи щеки налились румянцем, но так и замерла возле него, не зная, что делать, как облегчить его страдания.

– Все хорошо! Со мной все хорошо! – быстро оправдался он и только потом заметил, что я не одна: – Добрый день, господин Арон… – выдавил он с кривой улыбкой и отдернул руку от груди.

Арон же внимательным взглядом окинул белую повязку Уфа, что скрывала половину живота, всю грудь и шею под самый подбородок, и с тяжелым вздохом произнес:

– Скажите, пожалуйста, уважаемый Уф, вам запретили двигаться?

– Да, – нехотя выдавил он.

– Тогда почему вы двигаетесь? – приподнял бровь Арон.

Его голос звучал удивительно спокойно, точно течение реки, но в нем ощущалась непривычная мне жесткость. Словно Арон не просто задавал очевидные вопросы, а отчитывал Уфа.

– Виноват! – с чувством произнес телохранитель. – Переволновался! – и опять попытался приподняться, но боль дала о себе знать.

– Уф, – выдохнула я с укором, а у самой сердце кровью облилось, когда разглядела гримасу муки, которую попытался тот скрыть. – Где хоть кто-нибудь? – громко поинтересовалась. – Ему же… Ему же больно!

От моего отчаяния, что прозвучало в голосе, у Арона дрогнула бровь. Он поклонился с лукавой ухмылкой и произнес:

– Позвольте, леди Цессара, я ненадолго отлучусь.

И не дождавшись моего ответа, он направился в сторону двери, рядом с которой стоял огромный стеллаж, где на полочках покоились медные тазы, стопки полотенец, рулоны бинтов и склянки с прозрачным содержимым похожим на чай. А глаза Уфа округлились, и он быстро затараторил:

– Да мне совсем не больно! Все пустяки! – даже похихикать попытался, только улыбка его вышла кривой, а на лбу проступила испарина.

Вот я и поругалась, мол, хватит хорохориться, а после жестко добавила:

– Запомни, Уф. Я не люблю ложь, подхалимство и притворство, поэтому не пытайся меня обмануть.

– Что вы, миледи! Я просто… Просто…

– Просто будешь лежать и ждать, когда лекарь поможет. Понял?

– Понял, миледи, – стушевался Уф.

– Вот и молодец, – выдохнула я и оглянулась на дверь, за которой скрылся Арон. – И не заставляй меня еще сильнее за тебя волноваться.

– П-простите, леди Цессара, – широкие плечи мужчины поникли. – Не хотел вас расстраивать, да и не стою вашего волнения, – он тяжело выдохнул. – Плохой я телохранитель, раз здесь оказался. Может быть, вам стоит подыскать другого…

– Не говори чепухи! – перебила его я, попутно одарила сердитым взглядом и стиснула кулаки, отчего несчастное письмо папеньки чуть не порвалось. – Не нужен мне другой телохранитель. Ни лучше, ни хуже – никакой! У меня есть ты, и если бы не ты, Уф… Я бы… Я!

Я выдохнула, успокаивая разбушевавшиеся чувства, и договорила:

– Лишь благодаря тебе, я до сих пор жива. Не королевской страже, а тебе. Поэтому не смей мне больше говорить о твоей замене! Понял?

Уф осторожно кивнул и пробурчал невнятное: «Понял», – а я наконец-то позволила себе расслабиться и опустилась на край соседней кровати.

– Ты достоин награды, Уф, – мягко произнесла я. – Не порицания, обвинений и тем более замены. А награды. Поэтому я к тебе и пришла, чтобы спросить: что ты хочешь взамен за мою спасенную жизнь?

Я покрутила в пальцах ключ и помолилась Богине, чтобы в моих силах было исполнить, загаданное Уфом желание, а еще, чтобы он не отказался меня защищать. А то он только-только заступил на новую службу и сразу оказался ранен. Не так, наверное, Уф представлял свое повышение. Поэтому ни капли не удивлюсь, если он сам попросит заменить его на другого стражника, но не с целью подобрать для меня более удачную кандидатуру, а попросту избежать опасности. Однако даже такое желание я была готова исполнить. Ибо не каждый подаренный судьбой шанс – безвозмездный, и нужно уметь за него платить.

Морщась от боли, Уф приподнялся на локтях, переместился чуть выше на подушку и с долей печали выдохнул:

– Ничего.

– Что? Но почему?! – удивилась я.

Похоже, сегодня Богиня впадает в крайности, раз на молитву о простом желании Уфа ответила его устами: «Ничего». Взгляд телохранителя потемнел, когда он опустил его на свои колени.

– Простите меня, миледи, но я почти не помню прошлой ночи, – провел он широкой ладонью по лбу, смахивая налипшие от пота завитки, и сокрушенно добавил: – И не помню, как именно вас спас. Поэтому не чувствую себя достойным награды.

– К-как не помнишь?

Уф совсем поник, а я подалась вперед, чуть ближе, и понизила голос почти до шепота:

– Но что-то ты помнишь? Например, кто на меня напал и тебя ранил?

Сердце часто забилось. Стало страшно от мысли, что Уф забыл самое важное – кто попытался меня убить. И одиноко… Потому что я надеялась, хотя бы Уф мне что-нибудь расскажет. Может, даже поддержит в раздумьях. Но…

– Простите, миледи, – покачал головой телохранитель, а его взор стал отрешенным, обращенным внутрь себя. – Я, правда, мало помню. Только стражу без сознания у ваших дверей. Боль в груди, – он опять потянулся рукой к скрытым под повязкой ожогам, но вовремя себя остановил, – вы плачете и склонились надо мной…

Он вдруг встрепенулся.

– Я тогда был сильно зол, почему-то…

Уф озадаченно почесал затылок.

– Поэтому, наверное, и запомнил. А потом был лазарет. Но все остальное… – он нахмурился и провел ладонью по шершавому от щетины квадратному подбородку. – Вы вряд ли поверите, леди Цессара.

– Говори, – потребовала я и напряглась.

Уф мазнул по мне быстрым взглядом, в котором читались сомнение и смятение, но все-таки произнес:

– Все в тумане. Синем тумане, – чуть погодя добавил он, а у меня душа провалилась в пятки. – И только я пытаюсь что-то вспомнить, как он снова и снова появляется… Вот, я же говорил, что вы не поверите, – расстроился он, когда я вымученно простонала и закатила глаза к светлому потолку.

В груди закипел чан с ядовитой смесью, и на мгновение показалось, будто весь мир обратился против меня, но я совладала с эмоциями и успокоила Уфа:

– Я верю тебе, Уф. Просто расстроилась. Ты был готов пожертвовать ради меня жизнью и… И чуть не погиб! Но все твои воспоминания стерлись.

– Простите, леди Цессара.

– Не прощу! – фыркнула я. – Но не тебя. Ты ни в чем не виноват, Уф, и прощать тебя не за что. А вот…

Я осеклась и опустила взгляд на свой кулак, сжимающий ключ от библиотеки.