Онлайн книга «Игра не на жизнь. Проходная пешка»
— Нам хоть можно встать и одеться? — Рандир произнес это таким тоном, что между строк читалось: «Какого хрена ты приперся сюда?» — Я тебе смущаю? Вот не подумала, что Улетов такая сволочь! — Лежите тут, голубки, воркуете, а я должен это говно выгребать?! Правильно? — Можешь не выгребать, а просто утопиться в нем! М-да, а Рандир тоже «любит» Улетова нежной и пламенной любовью. — Я тебя еще не поблагодарил за графский титул! — Скажи просто — спасибо! — Я тебе другое скажу! Если бы я знал, что ты так меня отблагодаришь за спасение, я предоставил бы им загнуться там, в горах, а тебе — сдохнуть в тюрьме! Так что это ты должен мне тут спасибо говорить! — Что ж — спасибо! — Пожалуйста! Надеюсь, ты все-таки когда-нибудь напорешься! — Непременно! — А ты, — Улетов перевел взгляд на меня и, чтобы не было сомнений, что он говорит именно со мной, указал пальцем, — когда видела Тишина в последний раз? — А что? — Я не поняла, при чем тут Тишин. Разговаривать с человеком, который издевательски не дает тебе встать и одеться, напрягает. — Ты мне не чтокай, а отвечай! — Вчера. Вечером. А что такое? Рандиру все же надоело лежать, и он встал. Мало обращая внимания на Улетова, он надел штаны и сел в кресло. Мне бы так! Хотя если я встану и начну одеваться при мужиках, то боюсь, Улетов получит ни с чем не сравнимое удовольствие. Стриптиза в его время еще не было. Ладно, не буду вгонять мужика в краску… в зеленую. — Тишин отнес тебя на руках в свою комнату… когда вы расстались? Козел! Вот козел! Это специально при Рандире! Чтобы тот взревновал? Что ты хочешь? Чтобы я засмущалась и начала тут изворачиваться, как уж на летающей тарелке? Так ты добился прямо противоположного! — После того, как мы уснули, я его больше не видела! А проснулась одна! Из-за переполоха с советником. Больше ничего не знаю! Рандир, прости! Мне ужасно стыдно говорить про такое, но черт бы побрал этого Улетова с его прямотой! Хотя стой! А если он это делает специально? Хорошая такая месть — заставить меня говорить про одного мужика перед другим. И самое противное, что даже ничего не передашь через Тауэра — телепатию Улетов вычисляет на раз. — Твой любовник исчез! — хотелось удивиться, но надо «держать лицо». Моя маленькая месть за неудобное положение. — Тогда же, когда и барон! Получается, они бежали вместе и Тишин предатель! — А его наемники? — Наемники под замком в обедней зале. Им теперь веры нет. — Майор… — Граф! С твоей легкой руки — граф! И не забывай об этом! — Хорошо. Граф, а какой смысл бежать и бросать своих людей? — А я знаю?! Это же наемники! Ублюдки! У них ни чести, ни Родины! — Ты проводил дознание у них? Улетов замолчал. Стало понятно, если и проводил, то закончилось это не так, как он надеялся. Вот почему понадобились мы и срочно. — Мне безразлично, что одной крысой в замке стало меньше, но я хочу знать — почему, как и когда он бежал! А самое главное, что мне делать с его крысятником?! Так что у тебя две минуты на сборы. Иди к ним и выясняй! А девочка пока будет со мной. — В таком виде? — возмутилась я. Улетов скривил морду, но промолчал. — Все, жду в коридоре! Это значит, что с эльфом опять связи не будет. А надо было бы перекинуться парой мыслей. — Ника, — отвлек меня от этих самых мыслей голос Рандира, — не обращай внимания на Вячеслава Ивановича. Он злится за то, что я его припечатал титулом. — Да ну его! — нехотя отозвалась я. — Ника, запомни — я тебя люблю. Это раз. Второе — что бы ни случилось, верь мне и никому другому. В-третьих — для тебя сейчас самое главное выбраться наружу и отдать Духа. Все, что я буду делать, направлено на это. И не чувствуй себя виноватой в том, что было с Тишином. Я тоже не мальчик. Я тебя за это ненавидеть не буду, а они пусть думают, что хотят! Понятно? Хорошо! И кстати — а кто вообще этот Тишин? — Да так, капитан наемников. Я даже не поняла, как это получилось… — Не оправдывайся… я сказал, что ты не виновата… я, когда его найду, сам с ним поговорю. Хорошо? — Нет! Давай ты просто об этом забудешь? — Посмотрим… — Угрозы в голосе нет, но все же легкое предупреждение присутствует. Ну почему нельзя исправить ошибки? Стереть то, что ты сделал неправильно? Просто забыть… и не корить себя… не отводить глаза, рассматривая рисунок плит на полу и боясь поднять взгляд. — Рандир? — Что? В омут с головой… в самый глубокий и холодный омут: — Мне нельзя любить… — Мне тоже… — я не вижу, но слышу едва заметную улыбку, — но я попробую. ~~~ Во время совещания мне стало плохо. Самым противным и натуральным образом. Низ живота скрутила давящая постоянная боль, в бедра будто влили раскаленный свинец. Естество самым банальным и наглым образом заявляло — ты женщина, и не фиг об этом забывать! Фабис обратил на меня внимание, когда я уже совсем свернулась калачиком в кресле и по привычке сжимала в кулаке челку. — Госпожа Леттлерг, вам плохо? Плохо? Да мне сейчас нужен килограмм обезболивающего, чтобы я смогла дошкандыбать хотя бы до своей кровати! А ну стоп! А где и вправду моя чудодейственная, наследственная от Дока аптечка? Когда мы с Тауэром бежали, она осталась в моей комнате, а дальше? Где она может быть сейчас? — Очень, — прошептала я, не сильно покривив душой. — Мне надо лечь и мне надо мою сумку. Фабис, ты знаешь, где моя сумка? — Кажется, я отдал ее барону. Давай, я тебя до твоей комнаты доведу? — Она мне нужна здесь, — голос Улетова оборвал все благородные порывы Фабиса. — Пусть в соседней комнате полежит! Да мне по барабану, куда — лишь бы занять горизонтальное положение! — Давайте в кабинет барона… в бывший кабинет? Он через дверь… — Ладно. А скайль-т-тэйли пусть останется. И никакой телепатии! Вы меня поняли?! Поняли, поняли — куда ж больше? Получил власть графа и теперь командует всеми, как захочет. А ведь был нормальный мужик! Ну, относительно нормальный. Я еле встала. Показывать или не показывать сейчас свою слабость — мне было безразлично. В такой момент любые действия, эмоции воспринимаешь равнодушно, будто через занавесь. — Я могу хоть поговорить с Тауэром? — Говори, — насмешливо буркнул Улетов. |