Онлайн книга «Попутчики»
— Церковь, которая будет судить людей по делам, а не по вере, — ответил приор. — Церковь, которая позволит говорить о вере открыто, не боясь преследования и наказания. Которая будет учить всех, кто захочет учиться, и людей, и… одарённых. Послышался смех. — Странный ты, святоша, — ответил прежний голос. — Странный и смешной. Прирезать бы тебя, но уж больно забавно болтаешь. Ты ошибаешься, но ты искреннен и ты не дурак. Это редко встречается. Хотел бы я послушать тебя еще разок. Так что иди. Живым. Пока мы не передумали. Зеркало снова потемнело, но вдруг стало светлее. — Ты рассказал нам про предателей, — послышался другой голос. — Мы знали о них, но ты рассказал больше. Нам нет дела до тебя, твоего папы, баронов, войн и всех твоих забот. Но эти люди нарушили не один наш закон. Делай с ними что хочешь. А если победишь… приходи. Я, брат Луц Кривая Шея, обещаю, что мы отпустим тебя живым и во второй раз. Приор замешкался. — А почему кривая шея? — извиняющимся тоном, будто и сам стеснялся нелепости своего вопроса, спросил он. Раздался дружный хохот. — Вешали меня один раз, да не сумели, — отсмеявшись, объяснил проклятый. — Иди. Зеркало залила чернота, которая больше не прояснялась. — Я не понимаю, — обернулась к гостям волшебница. — Никогда такого не было, чтобы зеркало не открыло мне того, о чём я прошу. Я… я видела, как от глаз ведьмы людей скрыла вера, но… — А ты ничего не поняла? — бросила ей Врени. — Пойдём, монах. Полди помедлил. — Добрая госпожа! Я благодарен тебе, я буду молиться за тебя, я… — Сколько мы тебе должны? — презрительно спросила Врени. Волшебница побледнела. — Я не прошу денег за помощь, которую оказываю людям. — Ты просто ждёшь, что они бескорыстно тебя одарят, — закончила за неё цирюльница. — Прими же. Люди мы бедные… Она сунула руку в сумку, не глядя нащупала украшение и протянула волшебнице. Это оказалось медное ожерелье, украшенное лунным камнем. Волшебница отшатнулась. — Бери-бери, — протянула украшение цирюльница. — От всего сердца дарим. — Добрая госпожа, прошу тебя, не откажи, — подал голос монах. Волшебница взяла ожерелье. — Идём, монах, — тяжело бросила цирюльница. Брат Полди повиновался. — Что-что, — тихо и зло произнесла Врени, когда за ними закрылась дверь. — Вера их от её волшебства и скрыла. Она думает, только в Заступника можно верить? — Так что же, — не веря сам себе, прошептал монах, — отец Наркис договаривался… с проклятыми?! — С прозревшими, монах, — поправила цирюльница. — Выходит, что так. Везучий он у тебя. * * * Они вернулись в дом Фирмина и у парадного входа увидели приора. — Гляди, нашлась твоя пропажа, — подтолкнула в спину монаха Врени. Полди ахнул и бросился к своему приору. — Отец Наркис! Я думал… вы пропали… я боялся… вы… вы живы! — Прости, сын мой, — по-отечески положил ему руку на плечо приор. — Я не успел тебя предупредить. — Но… вы… ведь всё… — Всё хорошо, сын мой. — Я… — брат Полди сглотнул. — Мы… я так тревожился, что уговорил Врени пойти к волшебнице, вы знаете, она приехала сегодня, и… Приор оглядел цепким взглядом монаха, цирюльницу и шедших с ними стражников. — Идём в дом, сын мой, — предложил он. * * * Комната, в которой спали Марила и Врени, располагалась на третьем этаже. Окна, маленькие и неудобные, выходили на улицу, дверь была узкой и такой низкой, что Врени приходилось сгибаться, чтобы попасть внутрь. Если волшебница на постоялом дворе спала на кровати с ременной сеткой и, кажется, даже с пуховой периной, то цирюльница с сумасшедшей делили простой деревянный короб с соломенным тюфяком и колючим шерстяным одеялом. В этой кровати без труда умещалось и два, и даже три человека, и поначалу Марила с невинной улыбкой предложила устроить вместе с ними и брата Полди, мол, вместе шли, вместе ночевали, чего стыдиться? Бедный монах тогда покраснел как маков цвет и невнятно промямлил, что его обещали поселить у себя стражники. Ночевать с Марилой было неудобно. Во сне она пиналась, стаскивала на себя одеяло, а то вдруг принималась каркать. Врени даже повадилась выпивать на ночь глоток-другой из верной фляги, чтобы уснуть уж наверняка. Но этой ночью сумасшедшая превзошла сама себя… …Врени редко наяву вспоминала родной дом. Это было прошлое — что о нём говорить? Она ушла, они остались. Но во сне они являлись ей часто — все вместе, по одному… сны были добрые и злые, весёлые и грустные… сегодня она увидела брата-погодка… В детстве они делили одну постель, все, и братья, и сёстры, и братец Удо частенько вытворял разные шуточки, например, вытягивал соломинку из тюфяка и засовывал любимой сестрице в ухо… А однажды он загулял и, возвращаясь под утро прокрался к кровати и… Врени подскочила на постели и вскинула руки, чтобы защититься, — одновременно с появлением тени, хрипло шепчущей: — Марил! Любимый Марил! — Мюр?! — окончательно проснулась Врени. — Что ты здесь делаешь?! — Дружочек! — тоже подскочила Марила. — Ты пришёл! Вот молодец какой! — Да вы с ума сошли! — рассердилась Врени. — Марила! Что он здесь делает?! — Пришёл, — надулась сумасшедшая. — То есть как это — пришёл?! — не отставала цирюльница. Дверь распахнулась, но тесная комната не осветилась. — Что здесь происходит? — раздался холодный голос Веймы. А после из темноты послышалось волчье рычание, да такое, что у Врени душа ушла в пятки. — Я Вир, шателен Ордулы, — холодно представился оборотень. — Отвечай, кто ты и что здесь делаешь? — Моя… — растерянно отозвался нагбарец, — моя Мюр, оруженосец рыцаря Френга, что защищает… защищал славного Сайолтакка, великого тана Каолина, что в Нагбарии. Моя пришёл к своя невеста. — Ночью?! — прошипела Вейма. — Ты пришёл ночью в наш дом без приглашения?! Кто тебя пустил?! — Моя… я… к Марил… — Это я ему показала! — обрадовано выкрикнула Марила. В комнате воцарилась напряжённая тишина. — Я его не чувствовала, — сказала Вейма после долгого молчания. — Моя не хотеть ничего дурного! — заверил Мюр. Врени подумала, что, может, в этом всё дело. А, может, и нет. Кто знает, может, такие наивные дураки имеют такую же защиту, как и святые. — Я тоже… — медленно произнёс Вир. — Я… понял, что здесь чужой, только когда он уже был в доме. — Я дала ему твою рубашку! — радостно пояснила сумасшедшая. — Стащила и принесла ему! |