Онлайн книга «Корона Тафелона»
|
Девочка задумалась, сможет ли она сделать из своих припасов быстрый яд. Виль не велел с собой брать отраву, сказал, вдруг обыщут. И прав был, конечно, но теперь-то что делать? Если просто так всякой гадости наесться, помереть-то можно, но можно такое натворить, что лучше бы сварили. Брр. Она не выдержала и выглянула в коридор. Там стояли трое братьев-заступников, но совсем не те, которые её сюда привели. Поменяться успели, что ли?! Озейна, конечно, не было. — Тебе надо отдохнуть, — как-то равнодушно сказал один из них, высокий полный святоша, который глядел на девочку будто на насекомое. — Вернись в комнату. — Но я… — Вернись в комнату, — повторил святоша. — Отец Бенлиус позовёт тебя, когда ты понадобишься. Чтоб ему! — Умение ждать, — снова и снова повторял ей Виль, — это главное в нашем деле. Не надо суетиться. Ты выбираешь нужное место, подгадываешь время, а дальше ждёшь. Учись сидеть молча и ждать. Тех, кто бегают и кричат, убивают первыми. Эрна заставила себя выдохнуть. Время и место выбрали за неё. Теперь только ждать и оставалось. Она понурила голову и вернулась в комнату. Нож остался в рыцаре. Яда у неё нет. Но она пока жива, её даже ни в чём не обвинили. Просто убрали с глаз долой и заперли. …а если завопить, они сбегутся?... А сможет ли она тогда прошмыгнуть между ними? Не стоит с этим торопиться… * * * Когда заскрипела дверь, девочка сидела на полу у кровати, обхватив колени руками и спрятав лицо. Она очень долго силилась заплакать, но почему-то всё не выходило. Даже мысли о грядущей казни заставляли по-дурацки хихикать, когда она представляла себе, какие приправы в этот суп насыпят святоши. — Пойдём, — сказала сестра Дезире с тихим состраданием. Показалось ли, что во взгляде монахини появилось что-то новое? Эрна послушно поднялась на ноги. Можно оттолкнуть женщину, убежать и спрятаться в тенях. А потом тайком как-нибудь выбраться из замка. Молитвы помогают от вампиров, но против колдовства они не помогут. Разве что попадётся святоша, у которого «голова с трещинкой». Но ведь Эрна и просто так умеет прятаться, а замок большой. А если сплести удавку из волос, как учил Танцующий Кабан, то даже самый тупой святоша ей не страшен. Главное — успеть потеряться в переходах. Снаружи караулили святоши — те же, которые стояли, когда Эрна выглядывала. Двое пошли спереди, за ними сестра Дезире повела Эрну, третий шёл сзади. Тот самый, высокий. Нечего было и думать о побеге. Эрна на всякий случай натянула на лицо скорбную гримасу и приготовилась к тому, что её ждало дальше. * * * Ждал её отец Бенлиус. Он сидел в библиотеке, откуда унесли тело несчастной аббатисы и даже смыли кровь, и разглядывал какие-то письма. Эрна готова была поклясться — те самые. Она подошла под благословение священника. Тот привычно осенил девочку священным знаком. Это было хорошо… наверное. — Как ты себя чувствуешь, дитя моё? — участливо спросил он на тафелонском. Эрна внутренне содрогнулась. Примерно с таким же лицом Виль пытал пленников. — Я… — выдавила девочка. — Не понимаю… всё как в тумане… шея болит… ох… матушка Онория… — Ты не плакала? — спросил священник. Она покачала головой. Это было очень плохо. Кто поверит в её искренность?! — Молись Заступнику, чтобы он даровал тебе слёзы. Эрна кивнула. Ей уже успели объяснить, что слёзы означают вовсе не слабость, а дар самого Заступника, глубокое и искренне переживание веры. — На мне страшный грех, — тихо сказала Эрна. Ей хотелось поскорее покончить с самым страшным. Пусть тюрьма, пусть казнь, но только не это добренькое лицо! — Я убила своего… — Нет, — слабо улыбнулся отец Бенлиус. — Нет?! Сердце девочки провалилось в самые пятки. Её раскрыли! Она так старалась, а они всё равно догадались! Освободитель, её сожгут на костре! А перед этим, небось, будут неделями читать ей священную книгу, брр. Почему он так смотрит и улыбается?! Он её с таким лицом на казнь пошлёт?! Сам-то пытать, небось, побрезгует, святоша. — Смотри, — сказал отец Бенлиус, показывая девочке письмо, исписанное непонятными закорючками. — Что это? — сделала большие глаза Эрна. — Тайнопись, — пожал плечами отец Бенлиус. — Проклятые так скрывают свои письма. Он любовно разгладил пергамент. — За одно это любой трибунал осудил бы рыцаря лю Дидье, — сказал священник. Ого! — А что там написано? — рискнула спросить девочка. — Ты не его дочь, — отозвался отец Бенлиус. — Но… — промямлила Эрна, чувствуя, как холодеют руки. Откуда он узнал?! — Как это может быть?.. — Скажи мне, дочь моя, — в упор взглянул на неё священник, — кто заставил тебя перекрасить волосы? Эрна, холодея больше прежнего, оскорблённо задрала подбородок. — Я никогда… — Сними платок, — приказал отец Бенлиус. Увяз коготок — всей птичке пропасть, вспомнила девочка слова, которые слышала когда-то в детстве. Сколько времени она пробыла среди святош?! Она же не могла красить волосы! Госпожа Татин предупреждала! Отрастая, они выдали свой настоящий цвет! Деваться было некуда. Даже ножа не было. И ядов тоже. Почему она такая тетёха? Сплела бы удавку, пока сидела взаперти. А потом что? Тут везде охрана. Девочка послушно стащила надоевший ей жёсткий платок и, повинуясь жесту священника, наклонила голову. Тот удовлетворённо кивнул. — Надень обратно, — приказал он. Это-то зачем? Эрна снова повиновалась. — Садись, дочь моя, и рассказывай всё без утайки, — сказал отец Бенлиус. За всё без утайки её, небось, сперва четвертуют. Девочка рухнула на колени и разрыдалась. Наконец-то это получилось. Ей было по-настоящему страшно и ужасно жалко маму, и ещё она жутко злилась на Виля, который подставил где можно и где нельзя — и бросил! Напряжение стало невыносимым, и слёзы полились потоком. Эрна время от времени с трудом выталкивала невнятные слова, что-то про матушку Онорию и про Заступника и про то, как ей было больно и страшно. Говорить было действительно трудно. Виль всегда сердился, если она так делала. Говорил, что она без толку квакает. Враг с ним, с Вилем. Отец Бенлиус терпеливо дождался, когда рыдания перейдут в тихие всхлипывания, подошёл и положил руку на голову девочки. |