Онлайн книга «Уж замуж невтерпеж»
Дальше я не слушала, хотя вот, честно, любопытно было. Но вот… кричали же. Громко. И надрывно так. Безысходно. И слышала этот крик не только я. – Что случилось? – поинтересовалась Ариция Ладхемская, окруженная цветастою стайкой фрейлин. Те, завидев меня, поспешили отступить. И правильно. Как-то нервировал меня этакий избыток прекрасного. – Сама хотела бы знать, – ответила я честно. – А ваша сестра где? – Спит. – И сейчас?! Это ж какой крепости сон быть должен, чтобы его подобный вопль не прервал. – Знаете… а и вправду, – Ариция нахмурилась. – Это не нормально… – Обитель зла и порока! – возвестила пухлая дама, от которой резко воняло чесноком и розовым маслом. И руку подняла к небесам. – Я молилась! – Во сне, – пробормотала Ариция. – Извините… мне и вправду надо глянуть, что с Летти… а кричали там, у степняков. Теттенике. Хрупкая светловолосая дочь кагана сидела на руках мрачного мужика, вцепившись в оного обеими руками, и плакала. Вот умеют же люди… из широко распахнутых глаз катились слезы. Огромные и чистые, что твои драгоценные камни. И никаких тебе соплей или покрасневшего носа. Красавица. Правда, увидев меня, красавица тихо икнула и лишилась чувств. Вот что за… – Раз, два, три, – пересчитала я принцесс и поглядела на Ричарда. Летиция Ладхемская в сером платье казалась бледной, хотя в бледности своей она могла поспорить с Мудрославой Виросской, что вернулась к исходному состоянию глубокого обморока. И рядом с ними беспамятная Теттенике смотрелась почти нормально даже. Да что уж там, если Спящая красавица и существовала, то была она именно такой, невероятно хрупкой и прекрасной без меры. У меня рога от злости зачесались. Правда, Ричард к красоте степнячки остался равнодушен. – И… что это значит? – мрачно поинтересовалась рыжая Яра, которая устроилась в ногах виросской принцессы. – Нам бы тоже хотелось получить объяснения, – еще более мрачно произнес степняк в роскошном халате. И руку на саблю положил. Выразительно так. Тот самый мужик, что таскал Теттенике, говорить ничего не стал. И к оружию не тянулся. Но глянул на Ричарда превыразительно. Я вот прямо так сразу к нему симпатией и прониклась. Заочно. Надо будет поближе познакомиться. Если у него виды на Теттенике, то… то надо поспособствовать соединению влюбленных сердец. Это же ж, если подумать, дело благое. – И не только вам, – это уже бородатый вироссец в красном кафтане. Он, правда, с виду спокоен, но это внешнее. – Моя сестра вообще очнется? – Ариция Ладхемская сжала кулачки. А островитяне и бледноватая, какая-то изможденная, Брунгильда, ничего не сказали. Они стояли будто бы в стороне, но не сомневаюсь, что каждое слово будет услышано. – И Светозарный пропал, – меланхолично произнес рыцарь в белом доспехе. – Помолимся! – возопила та самая пухлая женщина, вытащив из декольте роскошный медальон. – У меня есть кусок ногтя Митралии Блаженной! И пусть боги услышат нашу молитву… Глаз Ричарда дернулся. – Спокойно, – сказала я, хотя сама вот была от спокойствия далек. Три принцессы из пяти в глубоком обмороке. Надеюсь, что это обморок, а не кома. И что с ними – не понятно. И… – Для начала прошу освободить помещение… – сказала я, вперившись взглядом в обладательницу чужого ногтя. Люди зашумели, явно мою идею, сколь бы здравой она ни была, не поддерживая. – Пусть останутся… – я посмотрела на Ричарда. – Родственники, – тихо сказал он. – Или главы посольств. – Родственники, – повторила я куда громче. – Или главы посольств. – Она собирается выпить из них душу! – взвизгнула та самая дама и с невиданной прытью сунула мне под нос свой медальон. От него резко пахло чесноком и еще потом, отчего я шарахнулась. – Видите! Ни один демон не устоит перед истинной святостью! Я зарычала. И хвост щелкнул. И я поняла, что еще немного и сорвусь. Спокойно, Жора. Дыши глубже. На каждую дуру реагировать, этак никаких нервов не хватит. – Щучья мать! – возопил попугай, усаживаясь на подоконнике. И глазом так сверкнул. – Акулья звезда тебе в глотку! Женщина побелела. Покраснела. Схватилась за правую грудь. – Сердце с другой стороны, – подсказала Ариция Ладхемская, подхватив почтенную особу под локоток. – Да, вот тут… а вам и вправду стоит отдохнуть. И помолиться за мою сестру. – Чернокнижницу! – Некромантку, – поправила ладхемка и развернула даму. – Слышали? Прошу остаться вас, господин Уршах. Посол поклонился. И рукой взмахнул. Рядом с почтенною вдовой, которая бормотала что-то про потерянные души, проклятья и святых, возникла пара плечистых то ли лакеев, то ли телохранителей. Минута, и дышать стало свободнее. За ладхемцами потянулись вироссцы, оставив темнобородого задумчивого посла. И Яру, которая явно не намерена была уходить. А там и островитяне удалились, и степняки. Почти все. – Я… прошу прощения, – заговорил Ричард, обведя взглядом оставшихся. – И клянусь силой, именем своим, этим местом, что не причастен к произошедшему. – Они живы? – сухо поинтересовался ладхемец. – Несомненно. Леди Летиция спит. – Крепкий у нее сон, – Ариция взяла сестру за руку. – Но пульс есть. И сердце бьется. И вообще она до отвращения живая. – А вы предпочли бы иное… – С мертвыми мне спокойнее. Да ладно, Уршах. Хватит… матушка, может, делала вид, что не знает, но я в жизни не поверю, что она и вправду не знала. Просто, скорее всего, я показала себя более разумной, нежели сестра. И более осторожной. Она прижалась к холодной ладони Летиции щекой. – Я так по ней скучала… а теперь вот… мы поговорили. Она сказала, что у нее голова болит. И прилегла. А потом… уснула. И спит с тех пор. – Ваше высочество… – Мое, Уршах. Мое… это место на нас так влияет, верно? – Ваша сестра долгое время находилось под действием заклятья. Ментального. Весьма сложного. Подобные не рекомендуют использовать больше месяца или двух, – Ричард коснулся висков принцессы. – И маг это знал? – Скорее всего. Но точно утверждать не рискну. Но заклятье стало рушится. |