Онлайн книга «Очень древнее зло»
|
Не только он. — Вы… видите? — тихо спросил Ричард. — К сожалению, — глухой голос Командора донесся сквозь ропот толпы. — Их не существует. На самом деле. Это… это просто память. — Чья? — Людей? Города? — Слава Императору… Слава… — Идем, — Ричард мотнул головой. — Надо… добраться… Как ни странно, но призраки не мешали. Они растворялись, чтобы вновь обрести плоть, но уже чуть в стороне. И отряд двигался, оставаясь словно бы вовне. Два времени. Два времени не смешаются воедино. — Вперед… — голос брата Януша на мгновенье перекрыл прочие звуки. — Ишь, разглазелись… голых баб не видели, что ли? — Таких не видели… Помост возвышался там, у Императорской дороги. Огромный, построенный для события великого, он сиял золотом. Груды цветов перед ним медленно умирали на жаре. Перед цветами кружились в танце женщины. — Тогда шагу прибавь! Подойдешь ближе, будет лучше видно. Ать-два… ать-два… — Слава Императору! — Тьма беспокоится, — это уже Артан, в руку которого вцепилась та, что надела лицо Теттенике. И теперь это лицо было искажено мукой. Притворство? Или… тьма и вправду волновалась. Она ощущалась Ричардом этаким морем, безбрежным, бескрайним, хранящим в утробе своей ураганы. — Невыносимо, — севшим хриплым голосом сказала Теттенике. — Так стучат… — Не слушайте. — Слава! — рев оглушил, и два времени едва не слились воедино. А на помосте показался Император. Странно, Ричард ждал чего-то… кого-то… более впечатляющего, что ли? Этот же… невысок. Сухощав. В золоченом доспехе, который тоже странен. Сияющий нагрудник. Алый плащ, закрепленный двумя фибулами в виде львиных голов. И короткая… юбка? Или как это называется. Голые ноги. Поножи, тоже золотые и со львиными головами. Львы скалятся. Он кажется босым, но потом Ричард замечает веревочки, что опутывают голени. Веревочки тоже золотые. А на голове Императора — венец. — Слава, Слава… — толпа беснуется. И тьма с нею. Ведьма шипит… и из носа, из ушей её идет кровь. — Замолчите! — визг её почти не слышен. Но Артан хмурится и смотрит. На Ричарда. Надо что-то… что? Ричард качает головой и протягивает ведьме платок. Не сейчас. …Император простирает руки над площадью, и крики стихают. Воцаряется тишина. Но ей веры нет. Люди смотрят. Жадно. С надеждой. — Сегодня, — усиленный магией голос разлетается над площадью. — Особый день! День, когда я… Он красиво говорит. Завораживающе. И руку подает, помогая деве выбраться из паланкина. Она вот прекрасна. И красота эта заставляет толпу податься вперед. А дева знает о своей силе. Она стоит, опираясь на руку Императора, придерживая округлившийся живот. — …и уже сегодня Империя совершит прорыв… — Пусть замолчит… пусть… не смотрит… она пусть не смотрит, — ведьма съеживается и не падает лишь потому, что Артан Светозарный подхватывает её. Во взгляде рыцаря видится недоумение. Ричард и сам не понимает. — Вперед, — он решается ступить на камни. — Смотреть можно долго. Идем. Плотнее. Теснее. Легионеры по краю. Толпа остается вовне. А они… идут. Сквозь призраков минувшего, сквозь горький туман. К серебру щитов, которые кажутся обманчиво близкими. Но идут. — …веселитесь же! Славьте мою дорогую жену! Толпа кричит. А щиты… Еще немного. Светозарный подхватывает сомлевшую ведьму, закидывает её на плечо. И корона вспыхивает злым светом. Ведьма же слабо дергается, но замирает. — Она живая? — Кто ж знает, — Артан держится рядом. — Не знаю… мне тут… такое чувство, не знаю… с одной стороны почти как там, будто я домой вернулся. А с другой… будто в этом доме кто-то нагадил. Император подводит супругу к паланкину и заботливо помогает сесть. Он что-то говорит, не расслышать, что именно, но женщина смеется. Она запрокидывает голову, проводит пальцем по бледной шее, и кажется, что от этого прикосновения остается след. Паланкин подхватывают. И процессия удаляется. А на помост взбегают девы в полупрозрачных нарядах. И грохот барабанов спешит задать ритм. Радуйтесь. Веселитесь. Немного осталось. — Этот император, к слову, на тебя похож, — заметил Артан. — Не удивительно, — Лассар рядом. Он все еще держит руку на мече, хотя с кем здесь сражаться. С призраками? — Почему? — Потому что Ричард — его прапрапра… в общем, какой-то там внук. Хотя крови и капля, но все же есть. Ричард хмыкает. Внук? Пра-пра-пра-какой-то? Было бы чем гордиться. Да он и не гордится. Он просто… идет себе. К щитам. Вслед за процессией. Почему бы и нет? Призраки расступаются, повинуясь Легионерам Империи. Тем, что живы и сильны. И… в них тоже почти ничего человеческого. — Они ведь… — Не люди, — согласился Лассар. — Но это личная гвардия Императора. В нее попадали избранные. Самые сильные. Самые быстрые. Самые… умелые. Вот и старались. Одинаковые лица. Одинаковые одеяния. Но… если подумать, то Легионы Ричарда ничем-то не отличаются. Или все же есть разница? Почему это так важно вдруг? Легионеры… они соглашались служить. Добровольно. При жизни. Это… честно? Да ни хрена подобного. Никто из них не знал сути обряда. А если и знал, то знание — одно, понимание — совсем другое. Им рассказывали, да. Но в словах это не страшно. Остаться. Обрести силу. Неуязвимость. Защищать тех, кто дорог. Всегда были те, кто дорог. — Ричард! — голос Светозарного выдергивает из мыслей, когда Ричард почти уже понял что-то неимоверно важное. Злит. Как же он злит! — У тебя глаза светятся. — Это… просто… …тьма смеется. Неужели Ричард и вправду думал, что она оставит свою любимую игрушку? — Шаги считай, — посоветовал Командор. — И потом обратно. От сотни до единицы. Поможет держать концентрацию. А её не слушай. Все одно ничего хорошего не скажет. — И тебе? — И мне. Обещает силу. Возвращение. Что я смогу очистить город. Возродить его в былом величии. Только на хрен такое величие… |