Онлайн книга «Крылья»
|
– Посмотрим, – мрачно сказал Варка. – Он, конечно, всем крысам крыса, но ведь и мы тоже не благородные крайны. Пригрожу ему поджогом, все отдаст как миленький. Они миновали спящие поля, дорога нырнула в лес. Потянулись кусты, болотины, густые ельники и редкие перелески, отделявшие окрестности Трубежа от Стрелиц. Голубоватый лунный свет незаметно сменился предрассветным сумраком. Светло-серый снег, прозрачно-серые небеса, серо-черная лента дороги. Сосны и ели казались кусками тени, придорожные кусты прикидывались то туманными фигурами в плащах, то хищниками в засаде. Жданке наконец стало страшно, да так, что зубы застучали, хотя теперь-то, казалось, бояться было совершенно нечего. Она чуяла, что Варка тоже дрожит. Вдруг он дернулся, схватил Жданку за руку и сломя голову нырнул в ближайший ракитник. В неподвижном морозном воздухе отчетливо разносился стук копыт. – За нами? – пискнула Жданка. – Не знаю, – огрызнулся Варка и пихнул ее под пышную молодую елку, – ложись! Жданка послушно плюхнулась на колкую хвою, едва припорошенную снегом. – Только не смотри на них, а то обязательно заметят. Мохнатые еловые ветви свисали до самой земли, но Варку это не успокаивало. – Все равно заметят, – шептал он, – на снегу наши следы остались. Топот приближался, усиливался. Целый отряд в кирасах с ярко-синим гербом Трубежа. Лошади летели в полный галоп… и не остановились, промчались мимо, исчезли в светлеющих сумерках. Варка, внезапно ослабев, некоторое время лежал, вслушиваясь в полную, мертвую, благословенную тишину. Рядом часто дышала Жданка. С тихим щелчком с веток падали сухие хвоинки. Одна… вторая… Странный звук рассек безмолвные сумерки острым блестящим ножом. – Кричат… – испугано прошептала Жданка. – Да… – неуверенно согласился Варка. Крик повторился. Протяжный, высокий стон, полный тоскливого безумия. – Это не человек кричит. Варка встал, осторожно озираясь, вынырнул из-под колючих веток. Кусты, белые прогалины, черные елки. Все тихо и неподвижно. – Пошли отсюда. Кричит или не кричит, нас не касается. Крик… Всего две высокие, пронзительные ноты. Тоска и отчаяние, мольба о помощи. – Там помирает кто-то. – Жданка, не двигаясь с места, вытягивала шею, с мучительной торопливостью озираясь по сторонам. Варка хотел высказаться в том смысле, что сейчас каждую минуту кто-нибудь помирает, но поглядел на Жданку и осекся. – Где помирает? Новый крик. – Там! – Жданкин палец уверенно уперся в огромную ель у самой дороги. Могучие ветви нависали над колеей, задевая и конного, и пешего. – Ну, пошли, глянем, если не боишься, – сумрачно предложил Варка. Сам он боялся до дрожи в коленках. Слишком много в этом вопле было какой-то нечеловеческой жути. – По-моему, тут уже все померли, – с тайным облегчением заметил он десять минут спустя. Из-под еловых ветвей торчали неподвижные ноги в разношенных ботинках поверх грязных обмоток. Крик врезался в уши, заставил втянуть голову в плечи. Жданка бесстрашно нырнула под ветки и тут же взвизгнула. Варка выругался и бросился за ней. Под елью, тяжело и неловко привалившись к гигантским, выступающим из земли корням, лежал человек в низко надвинутой на лицо шапке. Из-под шапки виднелись сосульки желтых прокуренных усов, полуоткрытые синеватые губы, клок жалкой бороденки. В плечи плотно врезались матерчатые лямки, из-за спины торчали прутья раздавленной тяжестью упавшего тела заплечной корзины. Жданка уже хлопотала там, пытаясь приподнять закостеневшую спину. – Помоги! Чего стоишь как дурак! Жданка орала редко. От неожиданности Варка послушался. Бормоча про себя один из перлов трущобной мудрости «Мертвых не бойся, бойся живых», он ухватился за неподвижную холодную руку и потянул. «Пьяный был, должно быть, – размышлял он, косясь на лиловые щеки в темно-красных прожилках. – Так и замерз. А может, с голоду». Тело поддалось, перевалилось на бок, упало навзничь. Варка ахнул. Из раздавленной плетеной клетки высовывала полураскрытый клюв помятая белая птица. – Это он, что ли… тот, который на площади? Зачем же его на ночь глядя из города понесло? Птица вытянула шею и жалобно закричала. * * * Карабкаясь на открытый всем ветрам Стрелицкий холм, они окончательно выбились из сил и всерьез поссорились. – Ну куда ты ее тащишь, куда? Сама еле плетешься. Я тебе как травник говорю, у нее не только крыло или там нога, у нее внутри что-то повреждено. Вон, кровь на клюве. – Отстань… – Дура. Курица. – Урод. Крайн недоделанный. – Брось ее, говорю, все равно она вот-вот подохнет. Жданка упрямо мотала головой и продолжала, спотыкаясь почти на каждом шагу, прижимать к себе растрепанную птицу. Птица, угревшись у Жданки за пазухой, больше не кричала, только топорщила хохолок и стонала почти как человек, тихо и жалобно. – Потерпи, – уговаривала ее Жданка, – сейчас придем в корчму, там тепло, там тебя покормят… – Не придем мы ни в какую корчму, – угрюмо сказал Варка и остановился, ежась от вновь пробравшего озноба. – Чего?! – Жданка решила, что ослышалась. Трубеж они покинули задолго до рассвета, шли без отдыха уже несколько часов и со вчерашнего дня ничего не ели. Она чувствовала, что с птицей или без дальше идти не сможет. Мысль о стрелицкой корчме с огромным очагом в маленьком, душном, жарко натопленном зале поддерживала ее последние два часа пути. Мохнатое морозное солнце медленно ползло вверх по холму вместе с ними. На снега, укрывшие окрестные поля, легли полотна малинового света. На вершине холма уже маячила стрелицкая колокольня и черные треугольники крыш. – Того. – Варка вдруг закашлялся, отер рот рукавом. – Те конные как раз в Стрелицы поскакали. Вон, вся дорога истоптана. – А вдруг они не за нами? – А вдруг за нами? – Вар, если мы щас не отогреемся, то точно помрем. – Если нас поймают, тоже. Хотя мне-то они ничего не сделают. Это тебя убить грозились. Так что в Стрелицы нам нельзя. Пойдем в Язвицы. Там найдем эту, как ее, помнишь, у нее еще посиделки были? – Бабку Устинью. – Ага. У нее переночуем. Она вроде добрая. – Язвицы далеко, Вар. Засветло не дойдем. – Тут останемся – замерзнем. Так что бросай птицу и пошли. Полем, полем, вокруг холма, потом по задворкам к лесу. Нехорошо тут. Кругом одни поля, отовсюду нас видать и спрятаться негде. Покорно вздохнув, Жданка поплелась за ним, путаясь в присыпанной снегом стерне, упрямо обнимая белую птицу. |