Онлайн книга «Крылья»
|
– Дай руки. Обе. Фамка исподлобья покосилась на протянутые к ней костлявые клешни с длинными узловатыми пальцами. – Зачем? – Так надо. – Они грязные. – Ничего. Я выдержу. Мог бы и не глядеть на нее в упор своими жуткими затягивающими глазищами. Фамка все равно бы послушалась. И ничего не почувствовала. Ни жара, ни холода, ни боли. Руки как руки, сухие, шершавые, цепкие. Ее собственные, заскорузлые от работы лапки просто лежали в его неподвижных ладонях. Вот только лучше бы он на нее не смотрел. – Я не умираю, – сказала она, желая, чтоб все это поскорей кончилось, – и у меня ничего не болит. Но крайн смотрел, и лицо его медленно смягчалось. Губы сложились в слабое подобие обычной, не драконьей улыбки. – Ну надо же, – задумчиво протянул он, – даже лучше, чем я думал. Иди сюда, рыжая, полюбуйся на свою подружку. Жданка, не заставляя себя ждать, подскочила к ним и тоже уставилась на Фамку. – Ух ты! – Нравится? – Еще бы! А как это? – А вот так, – насмешливо сказал крайн и разжал пальцы. Фамка так и осталась стоять столбом. – Расскажи ей. Жданка запрыгала, не в силах стоять спокойно. – У тебя волосы – во, во-от такие! Глаза – во, черные-пречерные! И сама ты такая вся… ну такая… – Жданка встала на цыпочки, выпятила грудь, попыталась пройтись павой, но споткнулась и едва не грохнулась носом об стол. Крайн смотрел на нее и откровенно забавлялся. – За князя тебя выдадим, госпожа Хелена. Или за принца. Будешь княгиней – вспомни о нас, сирых и убогих, – заявил он, принимаясь за остывающую похлебку. Маленькая, сутулая, востроносая Фамка закусила кончик тощей косицы. – Ну и чё это было? – Воплощение. То, что должно быть. То, что могло бы быть, если бы… – Если бы что? – Если бы тебя кормили досыта и не морили работой. – Никто меня не морил. Я сама… – Если бы вы жили в доме, а не мерзли в развалившемся курятнике. – И вовсе это не курятник… – Если бы хоть один человек любил тебя. – Но мать… – Если бы твой отец не бросил твою мать еще до твоего рождения. – Он не бросил. Его убили во время первой осады. – Если бы не эта проклятая война. Тут уж Фамка не нашлась что возразить. Стояла, насупившись, грызла кончик косы. – Ой, – встряла Жданка, – а можно мне? Я тоже хочу, ну… это… воплощение. – Не стоит труда, – усмехнулся крайн, вытягиваясь на лежанке. – Я тебя и так насквозь вижу. – А что? Что видите-то? Крайн приподнялся на локте, поманил ее к себе. – Тебя, рыжая, не достоин ни один принц, – шепнул он в давно не мытое ушко, – чистое золото внутри и снаружи. Замуж – только за прекрасного крайна. Жданка радостно засмеялась. – А теперь отстань от меня, я спать хочу. * * * – Ну вот, – тихо ворчала Фамка, собирая ужин и косясь на желтое черепообразное лицо на лежанке, – безумно прекрасный крайн у нас уже есть. Осталось где-то раздобыть принца. – Так это же совсем просто. Давай Варку попросим, – предложила Жданка, – настоящий принц, даже еще лучше. – Ну чё Варка-то? Чуть что, так сразу Варка, – хрипло сказали с порога. Настоящий принц приволок охапку дров, грохнул у печки. – Да вот, Фамка за тебя замуж хочет, – ляпнула Жданка. Варка поперхнулся. Исхудавшее, но все еще безупречное лицо искривилось, будто ему насильно натолкали полный рот горькой полыни. – И ты туда же! – простонал он. – Уж от кого, от кого, а от тебя я не ожидал… Конец фразы заглушил язвительный хохот застывшей в дверях Ланки. – Тихо, – цыкнула на нее Жданка, – разбудишь. Но крайн спал крепко. Фамка ничего объяснять не стала. Вытерла руки о подол заношенной юбки, молча ушла за печку, а уж оттуда прошмыгнула в чуланчик. В чуланчике было холодно и темно. Фамка нащупала старый сундук, села, погладила скользкую крышку. На крайна она уже не злилась. Все-таки он заботился о ней тогда, в Липовце. О Фамке мало кто заботился. Такое она ценила и никогда не забывала. Но Варка, с которым плечом к плечу они протянули два тяжких месяца… Который никогда не давал понять, что она ему не ровня… Который всегда вступался за нее… И вдруг такое отвращение. Но ведь он не со зла. Просто сказал, что думал. Дура. Ду-ура. Возомнила о себе. Синеглазого принца ей подавай. Правильно он разозлился. Черная кость, нечистая кровь – а туда же. Дура. Пугало огородное. В чулан проскользнул тусклый луч света, а вслед за ним проник Варка, локтем толкнул назад скрипучую дверь, уселся на сундук рядом с Фамкой. – Фамочка… – Отвали. – Ты это… обиделась, что ли? – Пошел вон. – А чё я такого сказал-то? Жданка, дура, ляпнула глупость, вот я и завелся. Меня, если хочешь знать, все это уже до печенок допекло. Ну ладно, девчонки, с ними даже забавно бывает. «Ага, – злобно подумала Фамка, – забавно ему». – Но когда взрослые девки… лыбятся как дуры, хихикают и руками цепляют… Или вовсе старые тетки… Сядут и пялятся как кот на сметану. У меня эта красота уже вот где! Завтра найду нож, волосы отрежу к свиньям собачьим… и на лице нарисую шрам какой пострашнее. А то уже выйти никуда нельзя. – Волосы все равно отрастут. И шрам не поможет. Сам потом пожалеешь. – Ни за что! – с чувством возразил Варка. – Пожалеешь. Встретишь какую-нибудь, какая тебе самому понравится, тут же и пожалеешь. Фамка представила кого-нибудь вроде Иланы и не удержалась, всхлипнула. Хорошо, что Варка ее лица не видит. Конечно, он ничего не видел, но слух имел хороший. – Эй, ты что? Ты что же, и вправду, что ли?.. – Да, – выдохнула в темноту Фамка. – Нет… Не знаю я ничего… Целую минуту Варка сопел, обдумывая ее слова. – Это и есть женская логика? – беспомощно спросил он. – А то я как-то что-то не очень… Фамка опять всхлипнула. Рядом завозились. На плечи и спину легла тяжелая лохматая душегрейка, а поверх нее крепкая Варкина рука. – Фамочка, – убедительно сказал Варка, – без тебя я бы здесь умом тронулся. Совсем. Ты такая… Я для тебя… ну что хочешь… жизнь отдам. «И ведь не врет, – мелькнуло в голове у Фамки, – правда так думает». |