Онлайн книга «Тайна Моники Джонс»
|
К концу его речи я слушала Дэвида как завороженная: с таким благоговением он говорил о любимом занятии. – Возможно, в прошлой жизни ты был птицей, – предположила я, – ястребом, например. – Ага, или голубем, – мечтательно протянул Алекс, передавая мне только что купленную банку с колой. Она уже была открыта и надпита, немного напитка осталось по краям жестяной банки. Чувствуя странное напряжение внизу живота, я сделала пару глотков. Было в этом жесте что-то почти интимное. Алекс смотрел на меня с прищуром, и я, смутившись, вернула ему колу. Тут я услышала необычный звук из кабинета – намек от человека, делающего что-то не совсем правильное, и пришла в себя, вспомнив, для чего здесь нахожусь. Пора выпускать Кэтрин, люди начинают понемногу возвращаться с обеда. Еще не решив, что делать, я мысленно простонала, потому что увидела, как к нам оживленно телепается высокий и широкоплечий Фред. – О, Элисон, какими судьбами? Хотя нет, не говори, все, что связано с теориями заговоров и гинекологами, меня не касается. – Тут он посмотрел не так подозрительно, добавив: – Кстати, завтра приходите ко мне в шесть вечера. Адрес, думаю, знаете. Мне представилось выражение лица мамы, когда я ей скажу, что иду вечером в гости к другу Алекса. Не радужно. Нужно как-то этот вопрос решать. Моя мама все-таки не миссис Джонс, значит, наверняка проблему можно уладить полюбовно. Когда пауза, выдержанная мною, стала казаться уже неприличной, я бодро сказала: – Конечно, мы придем! Ребята одобрительно закивали. – Что ж, нам пора, малютке Дэвиду надо кушать, – потрепав друга по голове, засюсюкал Фред. – До завтра, Элисон! – Не болей! – помахал мне Дэвид. Они пошли вперед, а Алекс, дотронувшись до моего локтя, улыбнулся карими глазами: – Мы будем очень вас ждать… я тебя, так точно, – и по привычке подмигнув, побежал догонять друзей. Я погладила локоть, к которому притронулся Алекс: его словно ударило током, но ощущения были приятными. Через секунду дверь кабинета приоткрылась и выглянула светловолосая голова Кэтрин. – Ушли? – Выходи, – почему-то шепотом сказала я. Ветровка на ее животе топорщилась от отксеренных бумаг, Кэтрин хитро сложила руки, будто ей было прохладно. – Прости, не могла же я их просто послать… ты все успела? – Да, только боялась, что кто-то неожиданно придет… – Слава богу, обошлось. Теперь осталось только вернуть миссис Питерсон ключи. – Ага… а как ты Дэвида ястребом назвала, мне он больше чайку напоминает. – Ох, Кэтрин… С миссис Сандерс и миссис Питерсон мы встретились прямо у выхода – вернее, мы в них врезались. Пролепетав что-то нечленораздельное, мы вернули ключи и направились к остановке, чтобы выиграть немного времени. – Почитаем сейчас или уже с девочками? – заплатив за проезд и плюхнувшись на сиденье в конце автобуса, Кэтрин, все еще нервно оглядываясь, погладила себя по животу. – Моника сказала, если прочитаем без них, будем распяты у Анны в гостиной. – И почему я ей верю… * * * День был в самом разгаре: дети катались на велосипедах, запускали воздушных змеев, купленных на апрельской ярмарке, группа каких-то парней с колонками пронеслись мимо нас на скейтах – ребята пытались выжать тот максимум из последних дней лета, который удовлетворит их перед началом скучных уроков в школе. Мы с Кэтрин с ускорением пересекли перекресток у остановки и побежали к дому Анны – та открыла нам после первого же звонка, будто ждала за дверью. – Вы почему трубки не берете?! – Мой разрядился, а Кэтрин свой забыла. – Как же вы тогда?.. – Это стоит отдельного рассказа. – Давайте ко мне в комнату. Пока Кэтрин возилась с документами, я в двух словах рассказала, как все прошло, вот только девочек больше волновал результат. – Ну что там? – Подождите, здесь столько терминов. – Но ведь твои родители врачи! – Это ты правильно подметила, они, а не я, дайте мне минутку. – Значит, завтра мы идем в гости к «французам»? – решила перевести на время тему Моника. – Можно только представить, сколько девчонок об этом мечтают. Да что там гадать, наверняка каждая. Я столько хотела спросить у них по поводу подъема во Франции… – Спроси у Фреда, у него талант рассказчика, – невинно захлопала я ресницами. Моника погрозила мне пальцем: – Я понимаю, куда ты клонишь. – Надеюсь… только не говори, что тебе это неинтересно. Она задумалась на пару секунд, после чего замотала головой: – Сейчас не очень подходящее время. Эмбер… – А для нас с Алексом самое то, да? – Ваша проблема в том, что вы думаете, будто еще слишком рано продолжать дальше жить после всего, что произошло, – распуская хвостик, сказала Анна, – но правда в том, что некоторых чувств не избежать. Вот взять моих маму с папой… – Девочки, – позвала нас Кэтрин. Мы повернулись к ней, и атмосфера в комнате изменилась – сейчас кто-то узнает правду и будет об этом жалеть. Лицо Кэтрин приобрело зеленоватый оттенок, а сама она, не отрываясь от листка, сказала: – Эмбер была беременна. На третьей неделе, – после чего откинула бумаги и спрятала лицо за дрожащими руками. В груди у меня что-то перевернулось, липкий ужас начал расползаться по всему телу, заставляя дышать через раз. Плечи Кэтрин подрагивали, стали слышны тихие всхлипы. Моника села возле нее, надеясь утешить. Анна молча встала, аккуратно сложила бумажки и начала их перечитывать, будто не поверила собственным ушам: – Третья неделя. Я помню, как лично давала Эмбер прокладки месяц назад, значит, скорее всего, следующих месячных у нее еще не было, задержки не случилось, она вряд ли успела спохватиться. – Думаешь, она даже не знала о том, что беременна? – спросила Моника, прижимая к себе безучастную Кэтрин. – Уверена… плюс Эмбер пила с нами, неоднократно. Испуганной не выглядела, а именно такой бы и была – это уже не шутки. Я попыталась представить реакцию подруги, узнай она о ребенке. Наверняка сначала была бы паника, истерика, потом принятие, страх… и признание нам? Хотя какая разница. Ведь они оба мертвы – Эмбер и ее малыш. – А вдруг это мотив? – вынырнув из-под плеча Моники, спросила Кэтрин. Ее лицо блестело от слез, они так и продолжали градом катиться из покрасневших глаз. – Слишком ранний срок, не думаю, что кто-либо вообще знал… до ее вскрытия. Но от этого не легче, – процедила Моника. |