Книга Тайна Моники Джонс, страница 46 – Кэтрин Блэк

Загремел ключ в замке, из гостиной донесся звук шагов, и вот уже мама в черном пальто нараспашку заходит в кухню, а ее лицо не предвещает ничего хорошего.

– Ты чего это там себе надумала, – вместо приветствия сказала она, – что ты Дана Скалли?

– Скорее агент Купер, – ляпнула я и вжала голову в плечи, когда мама бросила сумку на кухонный стол, после чего грозно поинтересовалась:

– Это что за игры в Ненси Дрю? Приходя ко мне на работу и расспрашивая моих сотрудников, ты в первую очередь выставляешь на посмешище себя саму.

Ясно, нас кто-то благополучно сдал. Но кто? Энди не рискнул бы, Джессике плевать на всех и вся, неужели Ребекка? Она показалась мне милой девушкой. Или нас заметил кто-то, на кого не обратили внимания мы?

– Не переживай, Элисон, никто мне ничего не говорил, я сомневаюсь, что кто-то принял вашу игру в детективов всерьез, – мама словно читала мои мысли.

– Тогда почему ты так это воспринимаешь?

Она яростно расправила плечи, я засомневалась, что мне вообще стоит открывать рот.

– Потому что ваше поведение – типичная глупость малолетних максималистов. А про возможные последствия, конечно, никто не думает?

– Ты что, подслушивала нас? – Я сама не заметила, как повысила голос, но мама, наоборот, успокоившись, сложила руки на груди и спокойно продолжила:

– Мне не нужно вас подслушивать, чтобы знать, о чем вы разговариваете. Я тоже была подростком. – Мама подошла ко мне поближе, грустно качая головой. – То, что вы делаете, очень опасно. После двух убийств у вас должно хватать мозгов не лезть туда, куда не просят.

Я в растерянности отступила от нее на шаг, после, собрав эмоции в кулак, переспросила:

– После двух… убийств?

Мама прикусила губу.

– Для красного словца сказано…

– Ты врешь, – я смотрела на маму широко распахнутыми глазами и кончики моих пальцев похолодели.

Мама только что подтвердила то, в чем я малодушно решила сомневаться, пока у нас с девочками не будет больше доказательств.

– Я… ладно, присядь.

Мама опустилась на ближайший стул, я, не сводя с нее глаз, села напротив.

– Думаю, я имею право знать, что произошло на самом деле.

– В том-то и деле, что ничего не ясно, – на смуглом лице мамы застыло горькое сожаление о сказанном, но назад пути уже не было, – шериф Хоук признал смерть «французов» несчастным случаем, вот только вначале… у полиции были сомнения.

Мама еще раз тоскливо вздохнула, видимо, коря себя за то, что не уследила, кому и что говорит, однако тихо продолжила объяснять:

– Ребята взбирались на Безымянное здание следом за Лили. В какой-то момент по неясной причине Дэвид сорвался, сбив по пути Алекса, Фреда и Питера. Полиция обследовала указанное Лили место, где это произошло: весь тот участок, по которому они поднимались, от земли до самого верхнего кирпичика, был в нормальном, а для такого аварийного здания – даже в хорошем состоянии. Для «французов» с их опытом и навыками в руфинге, это было вообще самым что ни есть безопасным ходом. Но… они сорвались. Тут-то полиция придала большее значение тому, что Лили сказала, когда ее только нашли возле парней, хотя ее слова сочли шоком и бредом.

– Что она говорила?

– Лили повторяла, что этого не может быть… разговаривала сама с собой, спрашивая, почему именно она. Лепетала что-то вроде «их убили прямо на моих глазах» и «он говорил мне правду». Она выглядела помешанной. Потом ее допросили еще раз, уже в больнице. Лили отказывалась от своих слов, ссылаясь на невменяемое состояние, но на правой руке у нее обнаружили кровавые ссадины, ее здорово поцарапали. Лили утверждает, что накануне сама нечаянно поранилась. Шериф Хоук собрался открывать новое дело, но по компьютеру пришел факс, после прочтения которого все свели к несчастному случаю. Как и дело Эмбер.

– Это просто невероятно. – Мое сердце ускорило ритм, щеки запылали, при этом в комнате как будто похолодало.

«Мы не поверили своим глазам».

– Кого же или что они там увидели?

– Одному богу известно. И самой Лили.

– Откуда ты все знаешь? – внезапно спросила я, хотя в моей голове, подобно пчелам, роились сотни других разнообразных вопросов.

– Эрик… мистер Роуз рассказал.

– Не знала, что он продолжает следить за жизнью в Эмброузе. И тем более, что вы продолжаете общаться.

– Мистер Роуз, как и я, переживает по поводу происходящего в городе. И за вас тоже. Поэтому, раз уж я тебе рассказала то, чего не следовало, и не оставляю под домашним арестом за твои действия у меня за спиной, можешь ли ты пообещать, Элисон, что не будешь дальше лезть куда не следует?

Я угрюмо отвела взгляд.

– Спасибо, хоть не врешь. – Мама встала, захватив свою сумочку. – В таком случае, если еще раз узнаю, что ты занимаешься тем, что является делом полиции, будешь наказана так, что даже миссис Джонс впечатлится. Ради твоего же блага.

«Ради твоего же блага» – фыркнула я про себя, понимая, что мама права. Руки чесались позвонить девочкам и рассказать о разговоре, да только теперь я зареклась даже шепотом обсуждать дома что-либо связанное со странностями Эмброуза.

* * *

Поговорить с девочками получилось только в обед понедельника, в школьной столовой. Весь день воскресенья я под подозрительным взглядом мамы сидела и учила уроки, с трудом сосредотачиваясь даже на написании даты, а вечером, перед тем как мама ушла на работу, меня позвала в гости миссис Картер, и я просто не смогла отказать. Оставалось только найти нужный момент, но, как оказалось, это было не так просто.

– Кэтрин, не хочешь поделиться с нами, чем занималась все выходные? – мило поинтересовалась Анна, и это прозвучало так, будто Кэтрин продавала органы наших одноклассников на черном рынке.

– Мне нечего скрывать, я открытая книга.

– Ага, по психическим расстройствам, – хмыкнула Моника, намазывая тосты своим любимым шоколадным кремом.

– Я отдыхала, – засопела Кэтрин, с независимым видом допивая яблочный сок.

– Да уж, твое времяпровождение с Джеком по-другому никак нельзя назвать, – забросила удочку Анна, и мы с Моникой тут же на нее клюнули.

– Джек? Что за Джек?

Так как Кэтрин явно не собиралась отвечать, вместо нее впряглась Анна:

– «Дэниэлс».

Не веря своим ушам, я, помрачнев, сосредоточилась на Кэтрин:

– Кэтрин, ты что, пила?

– В то время, когда мы шли в «Безумный Роджерс» узнавать, что за дерьмо происходит вокруг нас?

– И тогда, и на следующий день, – Анну не смущал надутый вид Кэтрин.

– Кажется, ты обещала никому не говорить, но что там дружба по сравнению с любовью к драмам, да?