Книга Тайна Моники Джонс, страница 81 – Кэтрин Блэк

Я смотрела в одну точку, понимая, что не справилась. Не узнала ответов, не уберегла друзей и начинаю разваливаться на кусочки. Каждый день болезненней предыдущего. Только вечный вопрос: что делать дальше?

Обычно я шла к Монике. Она всегда знала, что сказать или сделать, чтобы мне стало лучше.

Я обняла маму. Одни. Мы с ней остались одни друг у друга.

ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

…мы с вами не успели. Все написано до нас. Самые прекрасные мысли были выражены другими, и поэтичнее. Зачем тогда мы так нуждаемся в создании словосочетаний, способных пронзить чужую душу? Я была так уверена, что первый шаг в финал истории мне дастся проще всего, но перед каждой фразой замираю, не понимая, как пройти туда, куда велит сердце. А потом вспоминаю: даже конец может стать началом, и окунаюсь в последний день…

* * *

– …а потом Рэйчел такая говорит: «Ну, она красивая, но совершенно плоская…»

– И поэтому ты решила, что разговор о тебе?

– О ком же еще? – снисходительно ответила Кэтрин. – Ладно, это дело десятое. Ты лучше скажи, приедешь к нам в гости через пару недель? Меня отпустят на несколько дней домой к родителям. Может, даже на твой день рождения получится увидеться. Мама пусть не переживает, Логан ведь уже точно будет ехать, заберет тебя с собой.

– Не думаю, что захочу что-либо праздновать.

– Из-за миссис Ньютон? Значит, она на самом деле решила отключить Анну от аппарата жизнеобеспечения?

– Точно сказать не могу, она все еще меня избегает. Но, судя по всему, да.

– Странно… мы-то знаем, что девушка, лежащая под фамилией Ньютон, совсем не Анна, но ее мама… И года не прошло, как она может так легко сдаться?

Я уныло пожала плечами, будто Кэтрин могла это видеть в Портленде через телефон.

– Ладно, Элисон, мне пора бежать. За меня не переживай, а сама гляди в оба! Целую.

Я невесело усмехнулась, пряча телефон в карман рюкзака. Редкие короткие разговоры с Кэтрин – единственное, что не дает мне окончательно опустить руки, но ее «гляди в оба»… за почти полгода не случилось ровным счетом ничего, куда глядеть-то?

В школьной столовой считай никого не осталось: последний экзамен сдан час назад, ученики Эмброуза уже без лишней робости готовятся к выпускному балу. Я сидела одна у окна, мне торопиться было некуда.

– И как тебе? – Логан сел на стул, повернув его спинкой вперед, и кивнул на книгу, лежащую между нами.

«Дивный мир» – гласило название. Имя автора отсутствовало. На обложке девушка сказочной внешности с белыми волосами воинственно держала длинный меч, а по обе ее стороны стояли мужчины – один с повязкой на правом глазу и с арбалетом на плече, а второй со странной картой в руках, он смотрел под ноги – троица находилась на краю обрыва.

К слову, книгу дал мне сам Логан, утверждая, что она поможет отвлечься от мрачных мыслей. На удивление чаще всего так и получалось.

– Пытаюсь понять, кто там жертва, а кто герой на самом деле.

– Как успехи?

– Думаю, что, как ты и говорил, правильного ответа нет. Поэтому я все более склонна с тобой согласиться.

Логан грустно улыбнулся, положив подбородок на спинку стула.

– Как насчет выпускного бала? Ты популярна.

Мистер Вульф разрешил всем ученикам до десятого класса прийти на вечеринку, только при одном условии: имея приглашение от кого-то постарше. Старая школа. Меня позвали одновременно двое – Брайан О'Нил и Джон Новак. Я отказала обоим. И не только потому, что мне нечего будет делать на вечеринке. Сколько помню, я мечтала туда пойти с Алексом. Когда мы начали общаться, даже как законченная идиотка стала выбирать себе платье, слишком забегая наперед. Парни меня поняли, вроде не обидевшись. А я продолжила изводить себя фантазиями, как бы сейчас мы с девочками заказывали лимузин на бал, сидя с «французами» у Лунного озера…

– Останусь с мамой дома. Ты же видел, какая она сейчас.

Логан удрученно кивнул. Моя мама, несмотря на то, что я выполнила обещание не лезть ни в какие расследования, все еще казалась глубоко несчастной. Мистер Роуз тактично оставил попытки завоевать ее сердце, а вот я никак не могу доказать ей, что у нас все хорошо, мы двигаемся дальше. Может, потому, что я сама в это не верю?

Так и не найденные убийцы Эмбер и мистера Бейкера, могилы «французов» и Лили, к которым скоро должна присоединиться подставная Анна, мистер Уайт, болеющий все чаще и сильнее… и Моника. Незнание о том, где она, как она… подобно вирусу, разлагает внутренности, подобно наркотику, дурманит разум. В интернете я нашла десяток людей, чьи родные, друзья или любимые исчезали, но даже сейчас, спустя год, два, десять, двадцать лет, они продолжают их искать.

И сходят с ума от надежды.

Джон Новак бесшумно подошел к столику, кивнул кузену и присоединился к нашему безмолвному разговору. Черные круги под глазами выделились особенно отчетливо, когда он посмотрел на меня исподлобья и низким хриплым голосом спросил:

– Ты чего такая расстроенная? Из-за переезда семьи Джонс?

Я растерянно на него посмотрела, внизу живота неприятно потянуло.

– Ты о чем сейчас?

Джон одарил меня не менее озадаченным взглядом.

– Ну как же… у дома мистера и миссис Джонс вкопана табличка «продано», а у тротуара стоит грузовая машина, они вроде как выезжают…

Мгновенно вскочив, я забрала свою книгу, закинула рюкзак на плечо, и, буркнув «пока», побежала в сторону выхода, не заметив сочувственных взглядов парней.

– А вдруг я что-то напутал, Блэк!

Голос Джона был переполнен досадой, но для меня это уже не имело никакого значения.

Я помню теплый ветер, солнечных зайчиков, радостные возгласы школьников Эмброуза и как у меня перехватило дыхание, когда слова Джона подтвердились, и я, стоя на тротуаре, наблюдала за рабочими, которые грузили мебель Джонсов в огромную машину, куда, в принципе, мог поместиться сам дом.

Беспомощно сжимая и разжимая кулаки, я сорвалась с места и под изумленные взгляды вбежала внутрь, застав родителей Моники в гостиной.

– Скажите, что это неправда и вы не покидаете Эмброуз!

Мистер и миссис Джонс, сохраняя благородное спокойствие, только переглянулись между собой.

– Нам уже нечего здесь делать, – ровным голосом сказала мама Моники.

Меня затрясло.

– Как вы смеете такое говорить! Как почувствует себя Моника, когда вернется и поймет, что вы ее не дождались! – на мои глаза навернулись горячие слезы ярости.